Проповедник воздел руки над головой, хор взял долгую ноту – и резко замолчал. Стихла аудитория, готовая принять то, для чего пришла: финальную проповедь дня.

– Оракул… – тихо заговорил проповедник, и микрофон на лацкане подхватил его голос, наполняя собор.

Несколько проклятий из публики, но в основном почтительное, ожидающее молчание.

– Оракул – яд, – произнес Хосайя. – Это чудовище, через свой Сайт скармливающее миру ложь. Мне печально, до самых глубин души моей печально видеть, как неразумные, в вере нестойкие люди поддаются на эту игру мошенников.

Он замолчал, вынул из нагрудного кармана платок, промокнул лоб. Глубокий вдох – и он бросился в следующую фразу – с багровым лицом, извергая кипящую серу, ожидаемую паствой:

– «Исход», глава двадцатая, стих пятый: «Не поклоняйтесь идолам и не служите им, ибо Я Господь, Бог ваш, не потерплю, чтобы Мой народ поклонялся другим богам»! Слышите, вы? На тех, кто поклоняется самозванцам, Бог обрушит отмщение свое. Ибо Он – Бог ревнивый! И так им и надо, ибо лишь Он есть истинный Бог, и горе – горе, говорю я! – тем, кто ослушается его. «Исход», глава двадцатая, стих шестой: «Но Я буду милостив к тем, кто любит Меня и повинуется Моим наказам, буду милостив к их семействам на тысячи поколений»! Этот Оракул – орудие дьявола. Вполне может быть, что он дьявол и есть. Мы ведем войну, друзья мои, войну со злом, присутствующим в нашей повседневной жизни в соблазнительном, новом виде. Этот Сайт… он продает нам лживые басни, выдавая их за великие дары. Дивно ли, что столько безумцев поддались в эти безбожные времена на игру дьявола? Но вопреки всему этому я надеюсь, друзья мои. У меня есть надежда, потому что я знаю: вы, мои солдаты Христа… вы хорошо вооружены для битвы с этим лукавым злодеем. У вас есть то единственное оружие, которое вам нужно.

Хосайя вытянул руку назад ладонью вверх. Служка шлепнул ему в руку книгу в кожаном переплете – с мясистым, довольным звуком. Брэнсон протянул руку к слушателям, и прожектора блеснули на золотых словах, тисненных на переплете.

– Вот оно! Слово самого Господа! Священная Библия!

Мощным хором одобрения отозвалась толпа: аминь, аллилуйя… Хосайя отметил, что его служители расхаживают по проходам с блюдами для пожертвований.

– Разоблачайте Сайт. Разоблачайте Оракула всюду и везде где сможете. Знайте, что я с вами в этой битве, с вами наши братья и сестры по всему миру. Да благословит вас Бог, и до скорой встречи!

Хосайя кивнул одному из служителей – рослому человеку по имени Генри, и тот со всеми прочими быстро выстроился за ним клином, острием которого стал проповедник. Телевизионные камеры по обе стороны паперти задвигались, снимая сцену в различных ракурсах.

Брэнсон воздел руки к небу. Он знал, что так же поступили все стоящие за ним служки. У них были ярко-синие куртки и красные штаны, и были они похожи на взвод французских зуавов. Его маленькая армия – и он сам, в ослепительно-белом костюме, ярче всего, что выделяли прожектора, стоит перед фронтом как генерал, в центре внимания публики.

Свет погас. Сопровождаемый служителями Хосайя незаметно вышел в дверь сразу за сценой слева и оказался в длинном тускло освещенном коридоре. Ковер здесь был темно-кремовый, стены выкрашены в тот же самый цвет. Как только дверь закрылась – служки остались снаружи, следя, чтобы она так и осталась закрытой, – шум толпы стих. Звукоизоляция здесь была сделана тщательно. После хаоса собора погрузиться в эту тишину было как в ванну теплого молока.

Брэнсон прошел по коридору, вошел в другую дверь и оказался у себя в кабинете. Тяжело плюхнувшись за стол в кресло, он глубоко вздохнул. Потер переносицу, сдвигая очки на лоб. Отпустив их, чтобы упали на место, он той же рукой провел по лысому черепу. Скривился, ощутив рукой обильный пот.