– Я через всё это прошёл… никого не осуждаю и не обсуждаю.

Марик покраснел.

– Я просто хотел сказать… Рогатько переводят из класса в класс, хотя он не учится. Все его папу жалеют. Но я по другому вопросу хотел поговорить.

Миха потрепал Марика по плечу.

– Что-то в вашей лексике появились несвойственные будущему писателю бюрократизмы: "Я к вам по другому вопросу"… У нас в домоуправлении это самая расхожая фраза. Вам не к лицу. Будем разговаривать как родственные души. Хотите? А насчёт промывания желудка вспомнил одного доктора ещё со времён моей юности. Он любил повторять: хорошо бы придумать такое лекарство, чтобы промывало желудок и мозги одновременно.

– Миха, – Марик сделал паузу. – Я сказал родителям, вернее, маме, что хочу посмотреть ваши марки, а то… понимаете – папа, он говорит, что надо к экзаменам готовиться. Он сам преподаватель, и очень строгий… А мне надо его и маму убедить…

– Я всё понимаю, – мягко перебил его сбивчивую речь Миха. – Я для них тот самый вариант нежелательных сочетаний: принц и нищий, Жан Вальжан и столовое серебро… Иными словами, приличный мальчик из еврейской семьи и небритый дворник, от которого иногда ещё и сивухой разит. Не волнуйтесь. И объясните родителям: я хоть и презираемой профессии, но не какой-нибудь там компрачикос.

– Папа этого не говорил, – Марику вдруг стало обидно за папу. – А мама – наоборот, хочет с вами познакомиться и тоже посмотреть марки.

– В таком случае, мои вам извинения. Это во мне ретивое взыграло. Просто появление на сцене дворника иногда приводит к осложнениям… Но я думаю, что посмотреть альбом и заодно немножко поговорить о жизни, в целом, – неплохая затея. Приходите с мамой, я постараюсь вести себя прилично.

– Ну что вы, Миха, – Марик рассмеялся. – Если бы мама услышала хоть одну из ваших историй, она бы стала каждый день приходить. Вы так здорово рассказываете. Но мне пришлось сказать, – тут его голос зазвучал невнятно, – что вы хотите какие-то марки мне продать, вернее, я хочу купить…

– Ага, – неопределенно обозначил свою позицию Миха, наливая в чашку заварку из термоса.

– Мне пришлось наш секрет раскрыть, потому что…

– Какой секрет?

– Я сказал, что вы путешественник, бывали в разных странах…

– Да вы не волнуйтесь. Секреты для того и существуют, чтоб держать их на замке, а потом вдруг взять и проболтаться. А без этого и актёры, и зрители помрут со скуки. Так что не переживайте. Без скандальчика – ну, какая это жизнь! Я шучу, мой друг. Конечно, в любое удобное для вас время, только скажите заранее, и приходите с мамой. Как, кстати, её зовут?

– Маму зовут Фаиной, бабушка её называет Фаей, папа Фаней, а маме нравится только французский вариант Фанни, но её так никто не называет. Мне бабушка однажды сказала, что мама своё имя не любит за прециозность.

– Претенциозность, вы хотели сказать.

– Ну да… Только вы не подайте виду, что я вам такое говорил.

– Боже упаси. Да как вы могли подумать! Я ведь человек деликатный. Я вам так скажу: этикет – исключительно важная часть человеческого общения. Многие недооценивают. Значение таких элементов, как лёгкий поклон, первые слова при знакомстве, умение проявить сдержанность и почтение, умолчание в разговоре и незаметное ретирование при прощании… Есть некоторые детали, которые мы часто забываем, а они могут оказаться решающими. Вот, к примеру, заплаканная женщина заходит в комнату, а вам надо сделать вид, что вы её слез или кругов под глазами не видите. Вот что бы вы сделали?

Марик пожал плечами и неуверенно высказал мысль:

– Подал бы ей чистый носовой платок…

– Ну, брат, ты бы ещё ей зеркало подал! Ох, простите, Марк, дорогой, я опять тыкать начал. Вот вам чистый пример нарушения этикета, но причина оправдательная. Человек у меня вызывает столько доверия, что сбиваюсь на амикошонство, хотя этого пока делать нельзя.