«Я буду помогать ей, даю слово». – Зверь внутри согласно кивнул. – Брунхильд, раз вопрос с твоим зачислением решён, то перейдём к условиям.

– Всё, что угодно, – отозвалась она, положив голову ему на плечо. Он вдохнул аромат её волос, поднял на руки и понёс в малую гостиную.

– Никогда никому так не говори. Нельзя обещать «всё, что угодно» магам.

– Даже вам?

– Тебе, Брунхильд. Говори – тебе.

– Даже тебе? – после небольшой заминки исправилась она.

– Мне можно, я тебя не обижу. Но другим – никогда.

Вместе с ней на руках он сел в высокое кресло у камина. Тут же мелькнул оранжевый всполох, сложенные домиком дрова лихо занялись пламенем, в котором на долю секунды отразился силуэт Вэя и тут же исчез. Огненный элементаль редко показывался при Брунхильд, чаще ворчал, треща дровами.

– Итак, правило первое – в город не выходить, – поучительно начал Торвальд. – Знаю, соблазн погулять по столице огромен. Но в твоём случае – это прямой путь в управу. Знак варга будет скрыт в академии, но вне её стен любой маг почувствует, сколько бы ты ни пряталась за волосами. Магов в Грантроке много, а варгов-изменников там презирают.

– Но ведь я ни в чём не виновата!

– Да, законники, конечно, во всём разберутся. Но пока установят, что и как, тебе придётся много времени провести в управе. И это, заметь, не самый плохой вариант. – Он добавил в голос строгих нот, стараясь, чтобы ложь выглядела убедительной. – Попадёшься на глаза магу в плохом настроении – убить-то не убьёт, по закону не положено, но вред причинить сможет одним взмахом руки.

– Но я хотела…

– Это очень важно, Брунхильд. – Торвальд почувствовал, как её искренняя радость сменяется неподдельной печалью. Но в город отпустить её он не мог, не хотел рисковать, поэтому произнёс ещё более жёстко: – По столице не гуляешь. Жить будешь здесь, в замке, в академию придётся переходить напрямую – сквозь портальные врата. Я настрою их на тебя.

Брови на её миловидном лице сошлись к переносице.

– Не хмурься, я всё тебе покажу. Однако перейдём к следующему правилу. – Он красноречиво втянул воздух близ её шеи, заставив вздрогнуть. – Почую рядом с тобой другого мужчину…

– И как же мне тогда учиться? В академии наверняка много адептов мужского пола. – Она насупилась, пытаясь скрыть волнение. Но он его отлично чувствовал.

– Никаких мужчин рядом. Это моё требование. – Торвальд отметил, что, даже возмущаясь и пугаясь, его дева не теряет своего очарования. – Ты – моя и только моя. И лучше тебе не знать, чем всё закончится, если ослушаешься меня, Брунхильд ла Фрайн.

Хильди уткнулась лбом в широкую спину Торвальда, сминая в пальцах рукав его плаща. Портал позади не смолкал, пропуская людей. Его странное стрекотание смешивалось с гвалтом, шумом и суетой, окружающими Хильди, как бурная река огибает одинокий островок.

– В нашем Лэе даже на праздничных ярмарках не наберётся только народа! – ошарашенно произнесла она, склоняя голову ниже, чтобы никто не заметил цвета её глаз. – И они все – маги?

– За исключением тебя и ещё двадцати шести неодарённых адептов, которых приняли этой осенью.

Торвальд рассёк людское море, добрался до лестницы, закрученной широкой спиралью, и увлёк Хильди наверх. Она не сдержала удивлённого вздоха, когда подошвы сапог утонули в красном ворсистом ковре, устилающем ступени.

«Какое расточительство!»

Если бы Торвальд не взял её под руку, то Хильди непременно бы отступила к стене, чтобы аккуратно идти по узкой полоске мраморных ступеней, не покрытой ковром. Чем выше они поднимались, тем стремительнее редела толпа адептов. А возле широкой дубовой двери с табличкой «Ректорат» и вовсе никого не было.