«Зачем я здесь?»

Этот вопрос не давал покоя.

«За́мок… Проклятый, заброшенный. И чудовища, о которых ходит молва. Может, речь шла об элементалях? Ори жутким не казался. Наоборот, даже немножко милым».

Хильди сжала в кулаке мыльную пену, заставив ту истаять.

«Милым… Да что я о них вообще знаю?! Ни-чего. Люди же неспроста боятся этого замка! На пустом месте страшилки не возникают! Так, лучше всего сейчас успокоиться, собраться, одеться и вежливо распрощаться».

Сканд ла Фрайн стоял у окна, привалившись плечом к косяку. Босой, как и она. Но на нём хотя бы были брюки и небрежно заправленная в них тёмная рубаха. Хильди же вошла в спальню закутанная в три полотенца и тут же стушевалась под его внимательным взглядом. Заготовленная и мысленно отрепетированная просьба об одежде развалилась на бессвязные звуки:

– Э-эм… Я… Кхм…

– Шен! – вдруг требовательно произнёс сканд ла Фрайн.

Тут же прямо из пола посреди комнаты вырос весьма объёмный, хорошо упитанный элементаль, сотканный магией из земли и камней, а на кончике призрачного хвоста – ещё и полевых цветов. Существо кратко поклонилось и замерло в ожидании приказа.

– Сообрази что-нибудь на завтрак.

Шен ответил ещё одним коротким кивком и провалился обратно в пол.

– Земляной элементаль. Как из книжки! Невероятно. Невозможно! – Хильди импульсивно подбежала к месту, где только что было существо, и, присев, пощупала ладонями пол – обычные гладкие половицы, как и везде в комнате.

– Невозможно то, что ты смогла разбудить меня. – бесшумно подошедший Торвальд перехватил Хильди за талию и поднял, прижав спиной к себе. Над ухом раздался шумный вдох. Будто он в полную силу лёгких втянул воздух.

– Простите. – Отступивший было страх всколыхнулся новой волной. – Я… Я не хотела шуметь. Простите. А в банной комнате сразу и огненный, и водный элементали! И вот земляной теперь… У меня книжка в детстве была. С картинками. И я вот… заговорила с водным… Мне казалось, что негромко. Извините, что разбудила.

– Брунхильд, это произошло не сегодня.

Он мягко прикусил мочку её уха, и она вдруг уловила короткое урчание.

«Не урчание, а бурчание живота – он, похоже, голодный. Не зря же элементаля подрядил готовить завтрак. А… А что значит не сегодня?»

– Чуть раньше, – он легко предугадал не заданный вслух вопрос. – Ты освободила меня, когда разбила шар.

– Но… Я не понимаю.

– Пр-р-роклятье. Йотунское. Стар-р-рое. – Твёрдое «р» в его голосе обрело рычащие ноты. – Я сидел в этой гр-р-рёбанной стекляшке сто восемь лет.

– Сколько?! – Хильди дёрнулась в его объятиях. И Торвальд позволил ей развернуться к нему лицом.

«Он сказал, сто восемь?! Это ж сколько ему лет? Выглядит не старше тридцати. Двадцать семь, быть может? Но сто восемь лет! В шаре! Так бывает разве? И как он вообще туда попал?»

– На дворе другой век, другая эпоха. А всех, кого я знал, уже нет. – На его лице промелькнула грустная улыбка и тут же исчезла. Однако во взгляде так и осталась печаль.

Удивление и неверие медленно сменялись осознанием произошедшей с Торвальдом трагедии.

– Это так жестоко, – прошептала Хильди. – Мне очень жаль…

Но сканд ла Фрайн не дал договорить, приложив палец к её губам.

– Жалость мне ни к чему, – сухо отрезал он. – Нужно жить дальше. Этот год – мой, и ты – дева, способная утолить голод Зверя. Любая не смогла бы пробудить меня, преодолеть чёрную йотунскую магию. Ты же сама выбрала нас, коснувшись.

– Голод зверя? – Хильди в ужасе отшатнулась. Но ла Фрайн не отпустил. – Т-так про чудовищ – это правда? Они здесь есть? Вы… – В горле нарастал удушливый ком. – Вы отдадите меня на съедение?