– Ну давай, показывай свои номера, заслуженный артист!

Вовка хитро улыбнулся и тоже отошёл на несколько шагов, значительно увеличив между нами расстояние:

– Следи за браслетом. Это будет интересно.

Я уставился на цепь. Брат щёлкнул пальцами, и застёжка, на которую я потратил полторы минуты, с лёгкостью расстегнулась. Браслет соскользнул с руки. Я попытался поймать его, но он, словно живой, обогнул мои пальцы и упал на пол. Произошедшее дальше заставило меня раскрыть рот: браслет пополз по полу. Вернее, он не полз, как змея, – он струился, как ручей. Достигнув ноги Вовки, он, обвивая её по спирали, начал подниматься всё выше и выше, а когда добрался до кармана, то юркнул в него, как в нору.

– Офигеть! Как ты это делаешь?

– Я уже сказал: это не фокус. Золото меня слышит и само идёт ко мне, – Вовка вынул браслет из кармана и вернул его в шкатулку.

– Цели ты достиг: я в шоке, – выдохнул я. – Но это не значит, что я теперь буду поклоняться тебе до конца жизни. Будь уверен, я докопаюсь до истины.

– Ты себе не представляешь, как я хочу, чтобы ты докопался!

– Всему этому есть какое-то научное объяснение. Мне не пять лет, чтобы верить в сказки про летающее золото.

– Тогда скажи мне, что ты думаешь про огонь? – брат отставил шкатулку, порылся в ящике стола и достал зажигалку.

– В каком смысле? Боюсь ли я его?

– Нет. Что это такое? – над фитилём зажигалки вспыхнул язычок пламени.

– Не знаю. Стихия, – вопрос поставил меня в тупик, но я предчувствовал, что сейчас последует псевдофилософская цитата и держание руки над огнём.

– Да, люди его так называют, но я бы поспорил, – Вовка двумя пальцами осторожно взял пламя и… снял его с зажигалки. Огонь продолжал гореть в его руках так же, как секунду назад горел на фитиле.

– Есть разные стихии, и обо всех можно сказать, из чего они состоят, куда уходят и откуда появляются. Вода, например, превращается в пар или в лёд, любым газом можно наполнить баллон, металл можно расплавить, – Вовка убрал зажигалку в карман, поднёс к освободившейся руке пламя, аккуратно поставил его на ладонь, словно цветок пересадил, и убрал пальцы. Огонь всё также горел, только теперь посреди его ладони. – Но никто ничего не может сказать про эту стихию, – брат слегка подул на пламя, и оно немного выросло. – Огнём нельзя наполнить сосуд, огонь не переходит ни в какое другое агрегатное состояние. Никто до сих пор не знает, ни откуда эта стихия приходит, ни куда уходит, когда огонь потушат. Ты знаешь?

– Что? Куда уходит огонь? Нет.

– А откуда приходит? – Вовка снова подул на пламя, и оно ещё увеличилось.

– Ну-у… появляется искра, – предположил я.

– Всегда ли огонь возникает из искры? – брат в третий раз раздул пламя, которое теперь выросло до размеров яблока.

– Сам-то ты как думаешь? Откуда берётся огонь?

– Не из этого мира точно. Он здесь гость, – Вовка смотрел на языки пламени с такой любовью, словно это был его домашний питомец. – Он живёт вне этого мира, но когда мы вызываем его, он приходит. Иногда уничтожая, иногда даруя спасение. Тысячи лет люди используют огонь, но до сих пор не знают, из чего он состоит, почему горит именно языками, а не облаком, например.

Меня всё сильнее завораживало это зрелище. Особенно когда Вовка поднёс к огню палец, а огонь дёрнулся в сторону от него.

– Ну-ну, я не обижу тебя.

Языки пламени выпрямились, и брат провёл по ним пальцем, словно погладил. А потом обратился ко мне:

– Хочешь подержать?

– Н-нет, не очень, – я на всякий случай отстранился.

– Зря боишься. Огонь тебя не тронет. Ты ещё не осознал этого, но пожар в детдоме начался из-за тебя.