По ночам, лежа в кровати, Тайлер все надеялся вновь услышать шорохи в шкафу, а может и голос брата, хоть какой-то знак от него. Но ответом ему были лишь тишина. Что же произошло? Что случилось с Диланом после того, как закрылась дверь шкафа?

Дверь шкафа закрылась, и Дилан оказался в полной темноте, укутанный сухим воздухом, пахнущим деревом, бумагой и тканью. Мальчик хмыкнул, предчувствуя легкую победу, и сел на пол, приготовившись ждать. Чтобы совсем не заскучать, он начал отсчитывать секунды, складывая их в минуты. Счет был ровным и убаюкивающим, и вдруг прервался шорохом за спиной мальчика. Дилан замер, боясь повернуть голову: вдруг и правда монстры существуют? Но здравый смысл уже подкидывал иной ответ, более реалистичный: мыши. Все просто. В доме завелись мыши, и теперь вот бегают по полкам. Этим мелким много ли места надо? Дилан злорадно хмыкнул. Вот выйдет отсюда и поднимет брата на смех. Мышей он испугался.

Дилан уже хотел было обернуться, припугнуть серых вредителей, но тут произошло сразу несколько событий, навсегда изменивших судьбу мальчика. Во-первых, в спину ему ударил поток холодного воздуха. Во-вторых, шкаф наполнился запахами свалки: старых вещей, сгнивших продуктов и болота. И в-третьих, и это было самое ужасное, чьи-то цепкие когтистые лапки схватили Дилана за плечи. Мальчик от страха и неожиданности потерял дар речи, не веря в происходящее. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать ситуацию и понять: надо звать на помощь. Он уже хотел закричать, но тут еще одна лапа легла ему на лицо, зажимая рот, так что получилось издать только слабый стон. Отбиваться ему тоже не дали: невидимые твари схватили его за лодыжки и запястья, обхватили грудь, не позволяя дергаться. А потом куда-то понесли.

Темнота резко сменилась светом, и не электрическим, а солнечным, хотя, как стало понятно чуть позже, и приглушенным низкими облаками. Дилан все равно зажмурился – таким ярким он ему показался. Он чувствовал, что несут его по не очень ровной дороге, слышал, как свистит ветер, как переговариваются похитившие его существа. Что удивительно, мальчик улавливал в их речи знакомые слова.

«Тайлер был прав!» – вспыхнула вдруг в голове первая ясная мысль. И Дилан пообещал сам себе, что извинится перед братом, как только вернется.

«Если вернешься!» – полыхнула новая мысль, пропитанная отчаяньем и страхом.

Меж тем похитители принесли его куда надо. Хихикая и рыча, существа довольно грубо швырнули его на пол, судя по всему, каменный, и звук их шагов стал удаляться. Мальчик выждал несколько секунд (вдруг опять схватят) и рискнул открыть глаза. Свет здесь был уже не таким ярким, и позволял изучить обстановку. Впрочем, увиденное Дилана не обрадовало.

Его принесли в пещеру с неровными стенами, явно искусственного происхождения. Кто-то очень давно сложил их из всего, что под руку попалось: деревянной мебели и железных проржавевших обломков, досок, палок, камней. Все скреплялось комьями земли, на которой уже начинала пробиваться трава.

Вот и свалка, запах которой так яростно бил по носу. Дилан поморщился и рискнул встать на ноги. Несмотря на довольно грубую транспортировку и резкое падение на пол, ни синяков, ни ушибов он не ощущал. Уже хорошо. Теперь бы понять, что дальше. Пещера оказалась довольно длинной, и справа просматривался выход. Мальчик кожей чувствовал сквозняк. А вот что будет слева, куда уведет его пещера, думать не хотелось.

Конечно же Дилан пошел направо, осторожно ступая, стараясь лишний раз не шуметь и не привлекать внимание тех неведомых обитателей пещеры, что его сюда доставили. Вот только стоило ему выглянуть наружу, как выходить расхотелось. Их было слишком много, существ явно не человеческой природы, со свиными рыльцами вместо лица, телами, покрытыми серой шерстью, с длинными голыми хвостами, увенчанными серыми пучками волос, рогами на головах и копытцами вместо нормальных ступней. Они сидели на развалах мусора, что-то перебирая, или грелись на больших темных камнях, или по-звериному карабкаясь, перескакивали от одного мусорного завала к другому. Одни, почти голые, с телами, прикрытыми лишь кусками ткани, другие носили то, что еще можно было с натяжкой назвать одеждой.