– А-а, иной поворот событий, – сказала я, оценив ситуацию, до этого было непонятно, отчего Таня с мамой принимают близко к сердцу надуманные проблемы тети Маруси. – Я, конечно, могу подсказать, куда обратиться, но, ей придется заплатить. Сколько – я точно не знаю. В нашей конторе такими делами занимается шеф, и он отнюдь не альтруист.

– Это понятно, – заверила Танина мама. – Мы тоже войдем в долю, если потянем. Оставить на авось – обойдется себе дороже.

– Пойдем, Катюша, к тете Марусе, – наконец заключила беседу Татьяна. – Она согласилась посоветоваться. Ей самой очень хочется на самом деле.

– Но прошу учесть и подсказать, – я почти сдалась, но хваталась за соломинки. – Если она проявит характер, то «спасибо, до свидания».

Таня с мамой заверили, что им понятно, они подготовят Марусю, пять минут, не больше. Покамест можно повторить музыкальный сеанс.

«К мысу радости, к скалам печали, к островам ли сиреневых птиц,

Все равно где бы мы ни причалили…» – заверял поэт мелодично тем временем.

В двухэтажной пристройке с мансардой я оказалась впервые, заход с курткой не считается, действие происходило на пороге, и строение отвлекло от мрачных перспектив. Пристройкой помещение называлось условно, на самом деле оно было возведено в начальной четверти века. Тогдашние искания придали зданию нездешний вид, вместо окон – двери-ворота, наверху приставные мансарды с лестницами и перилами. На самом деле получилась современная студия в промышленном стиле.

Мебель в просторном помещении казалась лишней, еще более сиротливо выглядела маленькая ссохшаяся тетя Маруся. Особенно по сравнению с обеими родственницами. Контраст получался особенно драматичным из-за фамильной схожести. Лицо у тети Маруси было совершенно темное, как на старинных иконах, и такое же скорбное.

Мы расселись вокруг стола, тетя Маруся впилась в меня испытующим взглядом и промолвила вступительную речь с ненужной непримиримостью.

– Не понимаю, почему я должна этим заниматься, а не жилищная контора, им не до чего вообще дела нет. Это им нужны бумаги, а я должна бегать, не понимаю! Но тем не менее, тут написаны данные. Славич Ольга Игоревна, год рождения, месяц и число, наш адрес и почтовый индекс. Паспорт она взяла с собой, ничего оттуда не помню, сказали, что с этого надо начинать. Ходила в паспортный стол, там потребовали заявку, зачем мне нужны паспортные данные, сказали, чтобы шла в милицию. Заколдованный круг, зачем мне милиция? Ольга сказала, что уезжает насовсем и уехала, какие могут быть претензии?

– Это все, что у вас есть? – я задала вопрос машинально и тут же раскаялась в содеянном.

– А что вам еще нужно? – заявила тетя Маруся высокомерно. – Мне нужно, чтобы нашли Ольгу и сказали ей следующее. Если она не появится, и мы не оформим квартиру в собственность, то после моей смерти ей ничего не достанется, ни квартиры, ни дачи. Сколько это будет стоить?

– Извините, Мария… – начала я, но запнулась на отчестве, никто не потрудился сообщить.

– Не Мария, а Марта Федоровна, – заявила тетя Маруся с апломбом. – В свидетельстве о рождении так записано по крайней мере. Оно вам нужно? Но я не дам, сделайте копию.

– Извините, Марта Федоровна, – продолжила я. – Вопрос о стоимости будет решать владелец фирмы, мой компаньон. Но сначала следует узнать, возьмется ли он за работу…

– Вот и узнайте, потом приходите, – победоносно заключила Марта Федоровна. – Никаких денег я пока не даю.

– Работа на основании этой информации? – невнятно переспросила я, но собеседница поняла.

– Именно так, – сказала она, потом осведомилась неожиданно. – Я вас знаю?