– Вам, пани Ольга, я с радостью предложу ночлег.

– Благодарю.

– А тот, в чалме, кто он такой? Тоже московит?

– Он литовец! И он путешественник, – сообщила она. – Мы встретили его на серенской дороге несколько часов назад. Он едет в Москву.

– А куда держите путь Вы, Ольга?

– Я гостила у братьев, теперь возвращаюсь домой, в Городёнку.

– Хорошо. Вы и этот литовец-путешественник, можете остаться, – рассудил Барятинский-старший и окликнул управляющего. – Эй, Юрец! Ты слышал? Помоги княжне расположиться в доме для отдыха. И этому чудаковатому литовцу в чалме тоже найди место!

– А как же московиты? – осторожно спросила его Ольга.

– Московиты пусть убираются прочь!! – строго отрезал Григорий. – Ноги их в моём доме не будет!

Ольга набралась смелости, чтобы напомнить:

– Но они прибыли к вам с поручением от Великого князя московского…

Григорий Александрович сделал нетерпеливый жест:

– Что ж, так и быть! Идёмте, братья, переговорим с этими «порученцами» во дворе, да поскорее выпроводим!

Завидев братьев Барятинских, вооружённых до зубов, Гурко с Калиной невольно напряглись:

– Добрый день, – вымолвили они, а руки их интуитивно нащупали рукояти мечей.

– Зачем пожаловали? – нелюбезно откликнулись те.

Гурко вынул из-за пазухи уже изрядно потрёпанную грамоту Великого князя Ивана Васильевича и заученным текстом произнёс:

– Великий князь московский, обеспокоенный участившимися потасовками князей в верховских княжествах, в желании вернуть мир на порубежье, спрашивает, нет ли у вас каких жалоб? Не испытываете ли вы в Барятине неприятностей от московитов?

Братья переглянулись между собой.

– Григорий, ты слышал?! Они издеваться над нами приехали?? – воскликнул в сердцах средний брат Фёдор, сжимая кулаки.

Младший Лев тоже ополчился:

– Вот стервецы! Почитай каждую неделю московские дружины пустошат наши владения!! И у них хватает наглости заявляться к нам и спрашивать, не в обиде ли мы??

– Тихо, братья! – осадил их Григорий, угрожающе выходя вперёд на московитов. – Эй, вы, посланнички!! Скажу сразу, что вам здесь не рады! Вопросы ваши мы считаем для себя оскорбительными! Поэтому будет лучше вам убраться подобру-поздорову, пока мы не пустили в ход свои мечи!!

Калина в ответ тут же крепче ухватил рукоять своего меча, готовый отражать нападение. Гурко поспешил вмешаться и пресечь их агрессию:

– Мы не желаем драться. И прибыли сюда лишь, выполняя волю Великого князя. И, если, как вы говорите, кто-то с московской стороны постоянно досаждает вам, то назовите нам имена обидчиков. Великий князь Иван Васильевич накажет их.

Однако братья Барятинские были слишком разгневаны и загалдели наперебой:

– Гляди-ка, нашлись, благодетели!! – язвительно выкрикнул Лев.

– Пошли вон, хлысты московские! – кипятился Фёдор, чьи владения больше всех страдали от набегов московитов. – Убирайтесь! Не нуждаемся мы в вашей помощи! Мы сами накажем всех, кого надо!!

Андрей, видя, как Калина распаляется их обидными выкриками, решительно положил руку на ладонь друга, заставляя его убрать свой меч обратно в ножны. И миролюбиво предложил:

– Хорошо. Мы сейчас уйдём. Приносим извинения за то, что потревожили.

– Вот и правильно! – поддержал его Григорий. – Уходите! Да поживее!

– Отправляйтесь восвояси, пока целы! И чтоб даже духу вашего здесь больше не было, горлохваты!! – напирая, выкрикивали Фёдор и Лев, сопровождая свои угрозы оскорбительными жестами.

Калина грозно сопел, раздувая ноздри:

– Так и быть, мы уйдём. Но только уйдём все вместе, как и пришли!

– Чего-чего??

– Где пани Ольга? – потребовал Богдан. – Куда вы её дели?

Старший Григорий скрестил на груди руки: