– Нет, – возразила я настоятельнице. – Прошу Вас, оставьте эти деньги при себе.

– Почему?

– Думаю, что забрать их в праве лишь та, кому они были предназначены.

– То есть девица с именем Анна-Христина? Но ведь её в этих стенах нет.

– Давайте ещё подождём.

– Подождём? – усомнилась настоятельница. – Чего же мы станем ждать?

– Кто знает, может быть, она ещё объявится.

– Вы думаете, она объявится?

– Я не знаю.

– Что ж, как Вам будет угодно, пани Ольга.

И я уехала. Вот и всё…

– Н-да, – протянул Калина, поглядывая на Гурко. – Вот уж, в самом деле, веришь-нет, очень странный случай!! Верно?

– Ладно, давайте укладываться спать, поздно уже, – велел Гурко. – Богдан, ложись. Я подежурю первым.

Часа за два до рассвета, сменив Гурко, Калина заступил в караул. Чтобы не было соблазна задремать, он сперва без устали стругал ветки своим острым ножом, затем с неутомимым упорством упражнялся в метании его в землю. За ночь горячий зной спал, и воздух наполнился приятной прохладой, над рекой зыбкой дымкой начал стелиться туман, запахло росой. С приближением рассвета лес наполнился птичьим пением; птахи на все голоса радостно выкликали солнце, призывая его поскорее выглянуть из-за горизонта.

И вдруг в этот блаженный птичий хор неожиданно вклинились дерзкие возгласы и металлические звуки, короткие и отрывистые – очевидно кто-то затеял сабельный бой. Калина привстал, вытянулся, точно охотничья борзая, весь обратившись в слух, и крадучись, пошёл на звук. Но, одумавшись, воротился и растолкал Гурко:

– Андрей… Вставай! У нас тут, кажется, гости объявились.

Тот быстро поднялся, взял свой меч. И они с Калиной, бесшумно ступая по мягкой траве, устремились на шум. Двигаясь сквозь редкий березняк, вскоре достигли лесной дороги, и там, спрятавшись за стволами деревьев, смогли наблюдать такую картину. Шестеро разбойников подловили одинокого всадника, судя по причудливому головному убору в виде чалмы, иностранца. Взяв парня в кольцо, они нахраписто атаковали его выпадами сабель. А тот активно оборонялся от них клинком.

– Глянь-ка! А я-то надеялся, что для кистенёвцев эти места слишком отдалённые, – подивился Гурко.

– Почему ты решил, что это кистенёвцы?

– Ты прав. Может, тут «свои» тати, – согласился Андрей.

– Какая разница, свои, чужие? – откликнулся Калина. – Надо бы помочь парню!!

Но Гурко не торопился с ответом. Последний раз, когда он встал на защиту одинокого путника от четырёх нападавших, привело к тому, что он несправедливо порубил людей князей Воротынских и поспособствовал вору умыкнуть гобелен. И теперь к подобным ситуациям относился с настороженностью:

– Постой. Не горячись.

– Как же тут не горячиться? Шестеро на одного – это несправедливо! – возразил Богдан, ухватив покрепче рукоять меча, готовый броситься на подмогу.

– Погляди, он и без нас неплохо справляется, – ответил Гурко, настойчиво ища повод не ввязываться в сомнительную драку.

– Это не смешно, – осуждающе заметил ему друг. – Идём, говорю тебе! Вступимся за парня!!

Но тот не двигался с места. Калина уставился на него:

– Эй, чего ты ждёшь??

Гурко не ответил. Он замер, тревожно вглядываясь в дерущихся. Его внимание привлёк один из татей, хрупкий на вид юноша. Но он, явно, выделялся среди других мастерским умением владеть саблей. И вот сейчас обманным движением клинка, он уверено нанёс рану отважному иностранцу, на чью защиту так отчаянно призывал Калина. Гурко вздрогнул. Он вдруг отчётливо осознал, что уже ВИДЕЛ однажды этот невероятно ловкий приём! Будто для подтверждения его догадок, в этот момент юный разбойник поправил сползающую на затылок шапку и повернулся так, что Гурко смог рассмотреть его лицо… И земля ушла у Андрея из-под ног!