Вот только мужчин она по-прежнему избегала, а однополая любовь даже не приходила ей в голову. Очевидно, была просто органически чуждой.

Ее спонтанное побуждение соблазнить Беровича явилось неожиданным для нее самой, ничем особенным не мотивированным и не преследовало никаких даже умеренно благих целей.

А вот для Сани после той ночи, проведенной в «гостевой» комнате, все прочие женщины просто перестали существовать. На всю жизнь. Чувство, которое он испытывал к ней на протяжении всей совместной жизни, нельзя назвать любовью, поскольку оно не содержало ни дружбы, ни теплоты, ни нежности, ни душевной близости. В нем не было органически присущего любви счастья. Больше всего оно напоминало непреодолимое пристрастие к какому-то темному зелью. Большая беда, если вдуматься.

На случай беды у достойных людей существуют друзья. Иногда они в своем стремлении помочь действуют опрометчиво.

– Этот отчет является совершенно секретным. Гриф: «Разглашению не подлежит», гриф: «Хранить вечно». Это – точная копия. Почитай, любопытно.

– О чем это? – Лениво проговорил Берович, лениво прикасаясь к папке. – Если коротенько…

– Ну, если коротенько, то это о том, как во время штурма Мадрида боевая группа под командованием твоей Насти проникла в частный дом, где и захватила хозяина дома, полковника Варгаса, вместе с семьей. Там она произвела допрос хозяина дома, бывшего крупным чином тайной полиции. В ходе допроса непрерывно применялись недозволенные методы воздействия на допрашиваемых. В частности, сын хозяина дома был на глазах отца подвергнут длительным, крайне циничным истязаниям, в результате которых умер. Ему раздавили пальцы и половые органы, выкололи глаза, – и все такое прочее, захочешь – прочтешь. После этого, хотя полковник во всех подробностях ответил на все вопросы, она проделала с ним примерно то же, что и с сыном, только в расширенном, так сказать, ассортименте. Рассказывать, с твоего позволения, не буду… Собственно говоря, по содержанию этого рапорта ее и уволили. Да оно и понятно: кому нужна кровожадная психопатка с наклонностями садистки?

Да, так все и было. Она продолжила бы истязания и дальше, и подольше, но только приходилось спешить. А когда они проходили через патио, откуда-то из бокового хода на нее бросилась с ножом донна Инес. В одном полурасстегнутом халате, под которым виднелось тучное, рыхлое, болезненно-белое тело. При захвате дома она была связана, как и слуги, но вот как-то развязалась же. Жар-Птица на ходу, не меняя шага, снесла ее очередью из автомата.

– Мне. Все. Равно. – Полузакрыв глаза, раздельно ответил Саня. – Очевидно, он того стоил, а у нее были весомые причины. И запомни: любые разговоры о моей женщине, о ее прошлом, там, о ее моральном облике есть вторжение в мою личную жизнь, которое я ни в коем случае не намерен допускать. И не допущу. Это запретная тема. Для кого угодно и тебя в том числе.

К счастью, бывает и так, что из неудач делают правильные выводы.

– Слушай-ка, – ты зачем все это затеяла?

– Что – все?

– Да всю эту историю с охмурежем?

– А зачем вообще затевают интрижки? Поразвлечься.

– Так ты выбрала себе неподходящую игрушку. На нем половина страны держится, так что полной воли тебе не дадут, не надейся. Так что решай.

– Чего – решай!?

– Либо серьезные отношения, семья-дети. Либо отваливай с концами. Не буду говорить, насколько предпочтительней второй вариант, но у него, кажется, все слишком серьезно… Так что может не выйти.

– А если нет?

– Тогда я тебя пристрелю. Или прикажу пристрелить.

– Интересно. И кто тебе сказал, что я этого боюсь?