– Обещай, что никому ничего не скажешь.

– Плевать мне на тебя.

Расходимся в разные стороны. Она кидает платье мне на кровать и возвращается к своим тряпкам, складывает их, перемещает с места на место, будто этот процесс её успокаивает. А я ухожу в душ, вымываю волосы, привожу ногти в порядок, аккуратно их обстригаю и выпиливаю. На выходе замечаю, что комната опустела – пора на завтрак.

Первая половина дня проходит медленно – я листаю учебники, а Кэрол копошиться над образом, чем нервирует до скрежета зубов. Через пару часов начинаю сомневаться в правильности своего поведения. Не слишком ли пренебрежительно я отношусь к внешнему виду? Его будут оценивать, а праздничные наряды и вечерний макияж не входят в круг моих интересов.

Кошусь на Кристалл, та сидит напротив зеркала и наносит румянец. Полусобранная причёска со струящимися локонами на спине добавляют женственности, а лёгкий макияж наивности. Может быть в этом секрет? Сделать образ безобидной овечки, на которую вряд ли повышают убийство?

Заметив мой взгляд, она самодовольно усмехается.

– Ты что-то хочешь?

Не хочу признавать, но помощь мне бы не повредила. Мои навыки пользования косметикой заканчиваются удачно нарисованными стрелками и не более.

– Поможешь? – Единственное слово, которое даётся мне тяжелее, чем часовая тренировка. Ненавижу слабость и немощность.

– Садись. – Она дожидается, когда я займу место на стуле, после чего касается моих волос и произносит: – Это не справедливо, что вас необученных кидают на церемонию. Нас научили краситься, мы знаем старшекурсников и следили за вами. Плюс у нас были азы актёрского мастерства, а вы ничего не знаете о незаметных убийствах.

– Таков отбор.

– Такова академия.

Она заплетает мне по две косы с каждого бока, после чего собирает их в высокий хвост, выпускает пару прядей, закручивает их в крупные и небрежные локоны. Зачёсывает основания хвоста, создавая объём и только после переходит к макияжу. Она рисует стрелки, но добавляет золотые блёстки на веки, румяна и персиково цвета помаду. Эти детали делают образ менее строгим и холодным, но оставляют присущую мне высокомерность.

– Надеюсь, ты мне не попадёшься.

– Разве тебя волнует исход испытания?

– Хочу уйти красиво, показать, что отбор по элиассам бессмыслен.

– Фактически это обман. Они тебя выбрали, но ты сама отказалась их принимать.

Она хмыкнула и пожала плечами, после развернулась и направилась к кровати, давая понять, что разговор окончен. Она снова превратилась в глупую девочку, что интересовали только красивые тряпки.

Через час мы обе стояли в вечерних платьях, подолы которых касались пола. Пышные юбки струились сатином, образовывая складки. Кристалл выбрала лавандовый цвет, а я отдала предпочтение чёрному, усыпанное золотой вышивкой, плечи закрывали металлические наплечники, соединённые между собой провисающими цепями спереди и сзади. На спине они висели каскадом, доходя до поясницы. Весила эта конструкция не мало, но как эффектно смотрелась. Герет ничего не сказал, но я видела осуждение в взгляде – ему не нравилась помпезность образа, а мелкие детали можно было легко оторвать.

Зал неспешно наполнялся народом. На входе все проходили через сканирующую рамку, реагировавшую на металл. Едва я вошла в неё – она зазвенела, привлекая внимания. После ждала комната досмотра, персональный обыск и карточка с именем жертвы. Десять секунд, чтобы запомнить и сжечь – промедление недопустимо.

Центр зала был занят людьми, по бокам фуршетные столы, ровно в том положении, как их расставили вчера. В меню закуски и выпивка, которая притягивала внимание большинства. Алкоголь достать в академии невозможно, даже преподавателям запрещалось пить, а сейчас его употребление никто не контролировал. Одна из помех для выполнения задания, проверяют нашу надёжность, выдержку, насколько мы будем преданными псами, когда хозяев не будет рядом, чтобы проконтролировать.