– Обвинения заставляют становиться лучше и избегать таких ситуаций впредь.

Он впился в меня взглядом, рассматривая лицо, пытаясь что-то отыскать, скулы стали ещё острее от того, как он их сжал. Я ожидала тираду о своей неправоте и жестоком отношении к себе, но он промолчал, переводя разговор в другое русло:

– Времени на тренировки у нас мало из-за пропущенного выходного. Будем встречаться каждый день по вечерам. Подбери платье для церемонии в течение двух-трёх дней – последние две тренировки проведём в праздничной одежде, чтобы привыкнуть к ней. И не забудь про запасное, на тот случай если первое порвётся.

– Зачем вся эта возня с одеждой? – Вернулась обратно на маты и, разместившись на них, скрестила ноги.

– Чтобы привыкнуть к нарядам. Праздничное платье не твой костюм для тренировок. Оно объёмное, длинный подол будет мешаться. Через два курса подобные тренировки станут привычными. Не все твои сокурсники догадаются так подготовиться, а, значит, перед ними ты получишь преимущество и не разобьёшь нос, споткнувшись о подол.

Пока он говорил, жевала яблоко, стараясь кивать в такт его словам. Доводы у него были логичные, как всегда. И почему не догадалась сама?

– В прошлом году тоже было испытание балом?

– Нет, застолье, на котором нужно было незаметно подлить яд, своему противнику.

Как мило и в духе академии убивать чёрных теней изощрёнными методами. Но важнее демонстрация силы, внушить нам, что собственная жизнь находится в их когтях. Все эти испытания лишь повод подчеркнуть ничтожность и хрупкость нашей жизни.

– И что было с теми, кто выпил?

– Тем, кто был в рейтинге выше двух последних мест, дали противоядие, остальные умерли.

Аппетит пропал, а недоеденное яблоко отправилось в сторону. Выкину, когда соберусь уходить. Хотелось переключиться на обсуждение плана предстоящей церемонии, но фантазия подкидывала образы студентов в роскошных платьях и элегантных костюмах. Как они задыхались, пытались разорвать ворот, тёрли шею в надежде сделать спасительный вдох. Как хрипя, повалились набок и рухнули замертво.

Только услышав голос Герета, осознаю, что перестала дышать. Нельзя оказаться среди мёртвых, не так быстро. Я не могу бросить его, а он – меня. Какой смысл жить в мире, где существует только один из нас? Ради чего? Великой роли пешки в игре президиума?

– Ты мне нужен – не бросай меня. – Эмоции толкают вперёд слова, которые разум отказался бы произнести вслух. Мы боимся быть созависимыми, боимся привязаться из-за боли, что неизбежно ждёт нас. Любить человека, который умрёт на твоих глазах тоже самое, что отрезать себе руку и надеяться, что новая отрастёт.

Поднимаю голову и вижу растерянный взгляд брата, он отводит глаза в сторону и на выдохе произносит:

– Отдохни сегодня. После такой серьёзной травмы нельзя себя перезагружать.

Поджимаю губы, чувствуя, как обида комом застревает в горле. Но он прав – так будет лучше. Сделаем вид, что мои слова последствие удара головой и ничего не значат.

Подбираю яблоко и ухожу, сдерживая слёзы, туманящие взор. Иду, ориентируясь на знакомые очертания коридоров, пока не упираюсь в тупик и осознаю, что пропустила лестницу.

– Не плачь, так правильно. – Губы едва шевелятся, закрываю глаза, слезинки скатываются по щекам. И я спешно вытираю лицо ладонями, растирая веки. Он ведь прав. Мы сразу договаривались, что не должны привязываться друг к другу, иначе превратим свою жизнь в катастрофу. Но я сделала это, значит, буду страдать одна – он не обязан отвечать взаимностью. Так даже лучше, моя смерть не причинит ему боли.

Последний довод был правильным, но почему-то кольнул, оставляя зудящую рану. Похороню эти чувства с остальными. А сейчас цепляю маску равнодушия и возвращаюсь к прежней жизни.