Ну, до тоталитаризма Кира, писавшая музыку, не додумалась. Впрочем, углядел кто тоталитаризм – да ради бога. Главное, чтобы музыка ложилась на душу.

Да, и другой важный момент. Предполагаемая премьера «Красной Шапочки» еще и потому ожидалась сенсационной, что в роли Волка должен был выступить известный танцор NN, до того блиставший в Главном театре страны и со скандалом изгнанный из него.

Роли других персонажей дали тоже пусть и перспективным, но молодым еще звездам, но этот скандально известный танцор NN…

Данное обстоятельство (что в балете задействован NN) подливало масла в огонь еще больше, давало повод говорить громче, что Новый театр – вовсе не альтернатива Главному театру, и не просто новый, очередной столичный театр – а именно что Новый главный театр.

Чем ближе была осень, тем сильнее Кира понимала, что скандал в обществе неизбежен. Да, Новый театр его создатели планировали изначально как театр, свободный от интриг, но само его открытие уже было провокацией. И балет «Красная Шапочка»… Что там режиссер-постановщик намудрил с намеками на власти предержащие?!.

– Кир, а Кир!

– А… что, тетя Зина?

– Ты прямо как не от мира сего. Я тебя спрашиваю – детей-то с мужем планируете?

– Зина, перестань, – с укоризной одернула тетя Лида старшую сестру. – О таких вещах не спрашивают.

– Не, ну а что… Они десять лет жили и вдруг надумали расписаться. То есть столько лет им пофиг было, что не расписаны, а тут опомнились! – вещала тетя Зина, уже слегка захмелевшая. – С чего это? А если Кира ребеночка ждет – уже в положении, значит?

Все опять с интересом посмотрели на Киру.

– Как только, так сразу всем вам скажем, – флегматично пообещал Тим, от выпитого вина в малиново-розовых пятнах (у него была аллергия на алкоголь, проявлявшаяся именно таким образом).

– Зина! – рассердилась тетя Лида.

– А ты молчи. Ты-то, ты-то что пустоцветом ходишь, молодая еще!

– Я попрошу… – Виктор, муж тети Лиды, начал медленно подниматься из-за стола, укоризненно хмурясь.

– Вить, не обращай на нее внимания!

– Да, Зин, сколько можно… Это день рождения твоего брата, неужели нельзя без скандала обойтись?..

К счастью, скандал, едва зародившись, тут же погас – появился Руслан Брагин, подполковник, начальник отдела, в котором служил отец Киры.

Кира хорошо, чуть не с младенчества, помнила Брагина… Спустя годы он изменился – заматерел, погрузнел, появился живот, взгляд свинцово-серых глаз стал пронзительным, жестким, тоже тяжелым. Только похожий на подкову шрам на его лбу – у кромки волос, справа – остался неизменным.

– Здравия желаю всем. Игорь, друг, прими мои поздравления… Это тебе сверточек, потом посмотришь.

– Руслан! Спасибо. Прошу к столу…

– Нет-нет-нет, я на минуту. Вот через неделю – да, вместе отпразднуем… – говорил Брагин тяжело, отрывисто, словно камни ворочал. – Дамы, всем привет. Зина, Тоня. Лида…

Показалось Кире или нет – но тетя Лида, увидев Брагина, помрачнела, отвернулась, едва кивнув.

И Кира, кстати, тоже недолюбливала, побаивалась Брагина – человека жесткого, решительного. Не человек даже он, а скала, о которую можно легко расшибиться, если вовремя не затормозить.

Раньше Брагин вообще не замечал Киры, девчонки тогда еще. Она надеялась, что и сейчас начальник отца, не заметив ее, уйдет.

Но нет, ошиблась.

– Игорь… Это твои молодые приехали?

– Да, вспомнили про старика… Тимофей, мой будущий зять, это Кира… Узнал? Ребята, это Руслан Эдуардович Брагин, мой сослуживец, друг, начальник.

– Кореш, собутыльник, союзник…

Мужчины захохотали, пожимая друг другу руки и хлопая по плечам.

– Кира Игоревна, очень рад встрече, – Брагин направился к Кире, взял ее за руку, отвел чуть в сторону от стола. – Кира Игоревна, надеюсь, будете с нами на охоте?