– Дима… – произнесла Лена и подошла, подставив для поцелуя щеку.

Он ткнулся в щеку и отпрянул. Кожа была мягкой и теплой. Слишком мягкой, чтобы не сказать, дряблой. Такая щека была у его бабушки. Но ведь Ленке всего сорок три! Его одноклассницы в этом возрасте вон как выглядят! Та же Ирка… А, про Ирку он говорил… Ну, Катька Сысоева! Ведь фиг кто догадается, что ей не двадцать пять!

– Девочки, цветы вам, – выдохнул Дмитрий, чтобы хоть как-то прервать затянувшуюся паузу. – Мужики, пойдемте со мной, в машине пакеты.

Они притащили пакеты, все выложили на стол, а Дмитрий все ловил себя на том, что нет-нет, да и посмотрит на Лену – ему так хотелось найти в ней прежние черты.

Началось застолье, потом пошли танцы…

На первое танго Лена пригласила его сама.

– Ну? Я сильно изменилась? – кокетливо спросила она, играя глазами.

– Кардинально! – хотелось рявкнуть Вересову, но он только покачал головой.

– Нет, не слишком. Такая же красавица.

– А ты изменился. И сильно, – нараспев проговорила она. – Ты стал мужественнее. И это тебе идет куда больше, чем моложавость. Ты очень похорошел. Очень.

– Лен, годы никого не красят.

– Неправда! Тебя красят.

Дмитрий не стал спорить.

– Ты знаешь, а вот Ирка не изменилась, правда же? – затараторила Лена. – И Катька! Катька тоже стала очень интересной. Такая леди. А кем она работает?

– Катя врач. Она у нас хирург.

– Ах да! Ирка говорила, я забыла. Она замужем?

– Да, Катерина замужем, у нее трое детей, представляешь, – улыбнулся Дмитрий.

– Нет, я так просто спросила, а то ты так нежно о ней «наша Катя»! Я даже немножечко ревную, – и Лена погрозила пальчиком, украшенным массивным перстнем.

Дмитрию не хотелось, чтобы Лена его ревновала. И даже неважно было то, что она выглядела не так, как та девочка-веточка. Ленка изменилась внутренне. Она перестала быть загадкой, что ли… Раньше Лена была… ну, она бы никогда не призналась, что она ревнует. Никогда бы не созналась, что Дмитрий там как-то хорошо выглядит. У нее было стеснение. У этой Лены была уверенность в себе. И только. Было в ней что-то от торгашихи 70-х. Даже перстень этот. Это ж тогда продавцы надевали все золото сразу. Помнится, Дмитрий когда-то видел в документальном фильме про те годы, как продавец овощного магазина вытаскивала лук из ящика с песком пальцами, сплошь увешанными перстнями. Так и видится – толстые сосисочные пальчики в грязном песке и в золоте.

– Ну что ты молчишь? – выдернула его из воспоминаний Лена.

Дмитрий вдруг почувствовал, как объемный бюст Ленки плотнее прилип к его пуловеру. Дыхание одноклассницы становилось все более глубоким, и Вересов не знал, как его вернуть в прежнее русло.

– Лен, у тебя давление? – не нашел он ничего лучшего, чем спросить.

– Почему? – выкатила накрашенные глаза Ленка.

– У тебя такое тяжелое дыхание.

У прежней Ленки никогда не было такого дыхания. Она была легка и весела, откуда у той девочки такие коровьи глаза и огромная грудь, которая ездит сверху вниз? Нет, это ж только представить! Она могла бы быть его женой! Да ну на фиг! Развелись бы уже давно.

– Дима! – снова окликнула его Ленка.

– Прости, ты что-то спросила?

– Да, – снова томно дышала Лена. – Я спросила, можешь ли ты меня довезти до дома сегодня?

– А тебе прямо сейчас домой надо?

Лена прекратила томности.

– Чего это сейчас-то? После встречи, когда все домой станут разъезжаться.

– Конечно, довезу. Какие проблемы.

Вечер очень быстро стал скучным. Еще посидели, попили, кто-то стал собираться домой, кто-то стал плотнее присаживаться к бутылочке, и лишь хирург Катя Сысоева одна танцевала под музыку.