Черный, как смерть, трансатлантический «Сумеречный экспресс» стоял на самом дальнем от Зорна пути. До отправления оставалось четырнадцать минут.

– Все в этом мире хотят гарантий. Поразительно! Гарантии может выдать только господь Бог. Но они все равно требуют гарантий! – прокричал почти на ухо Зорну маленький лысеющий человечек в синем с разводами бумазейном костюме. – Я, в отличие от дорогостоящих оценщиков, не берусь предсказывать судьбу. Я всего лишь занимаюсь компенсацией. Вы не хотите застраховать свою жизнь? Или от порчи имущества третьими лицами? Корпоративные страховки! Страховки от простоя оборудования? Или от падения на вас частей самолета?

Страховой бизнес угасал. Чем качественней были результаты оценок вероятностей, тем все меньше имело смысл оформлять страховку для обеих сторон.

– Как вы думаете, – проникновенно спросил страхового агента Зорн, а тот при этих словах подхватил его под руку, и они пошли рядом, – все, что с нами происходит, имеет какой-то не известный нам главный смысл?

– Ну, вы прям как маленький, молодой человек, – неприятно сощурившись, сказал страховой агент. – Конечно, все, что происходит, имеет свой смысл в цепочке событий. Но потом оказывается, что сама цепочка никакого окончательного смысла не имела. Так вы страхуетесь?

12 ноября 2028 года. Инспектор иммиграционной службы курил, и Зорн попросил сигарету и себе.

– Итак, вы выехали в Лондон утром 3 ноября.

– В Париж, – поправил Зорн.

– Хорошо, – кивнул инспектор. – Какова была цель вашего путешествия?

1 ноября 2028 года. Зорн сел на поезд в Брюсселе. Город был темен, окна местами заколочены, на улицах попадались редкие прохожие. Тем временем мировой экономический кризис, похоже, был в своей высшей фазе. Альтернативные прогнозы на будущее пользовались на черном рынке большим спросом. Шарлатаны, специализирующиеся на оценках вероятностей, построенных на ворованном софте, процветали. Китайская Московия разорвала дипломатические отношения с несколькими ближайшими соседями и грозила выслать всех западных иностранцев. В Европе были свои проблемы. Париж частично закрыли на карантин после очередной биотеррористической атаки. Чтобы попасть в законсервированную часть, нужно было специальное разрешение.

Зорн только что закончил очередное дело, и у него опять начались старые проблемы со здоровьем. С самого детства он страдал от приступов, которые про себя называл аллергической реакцией на реальность. Внешне это напоминало эпизоды острой депрессии или, как было модно говорить в его юности, панические атаки. В какой-то момент ему пришлось признаться себе, что он не справляется: не помогли ни мозгоправы, ни антидепрессанты. И последние два года почти после каждого выполненного заказа он на несколько дней погружался в состояние, выйти из которого, он это понимал, однажды не получится. Его контора всегда присылала безупречное описание задачи: устранить террориста, плохие олигархи, угроза мирному населению. Но все чаще при внимательном взгляде он обнаруживал очевидные нестыковки. Последнее задание было обставлено как цель, которая работала на террористов, но по факту это был какой-то незадачливый молодой физик, который явно изобрел что-то странное. Зорн работу сделал. Уже вечером начался страшный озноб, ночь и весь следующий день он просидел в темноте, закрыв все шторы, шарахаясь от каждого звука и напрягая слух до звона в ушах. Несколько суток провел без сна, а когда немного пришел в себя, позвонил шефу. Шеф помычал в трубку, сказал, что перезвонит. И действительно, перезвонил и продиктовал номер перуанского шамана, широко известного в узких кругах. Шаман жил в Париже. Свой человек помог с билетом до Брюсселя. Самолеты летали настолько редко, что Зорн особо не надеялся быстро добраться. Тем не менее, ему повезло.