– Тоже люблю рыбу, – сказал Пин, перемешивая ложкой томатный суп. – А вы знали, что в наших землях несколько арок назад она вообще исчезла?

– Интересно, – встрепенулся Рока. – А почему? – Он единственный даже не притронулся к своей еде.

– Ешь давай! – закатила глаза Ран и протянула парню салат. – Выспимся, и утром – в Путь. А чтобы уснуть, надо хоть что‐нибудь схватить.

– Почему Арамис не ужинает? – отвлекла подругу Амэя. – Сидит у костра с пустыми руками. Даже вещей с собой не взял!

– За столько лет главенства Пути, думаю, он привык ко всем этим походным условиям и не видит необходимости брать еду с собой, – предположил Пин. – Нарвёт себе грибов, когда все уснут, и пожарит их.

– Фу, – скривилась Ран. – Лучше уж голодать.

После этой фразы все четверо принялись быстро поглощать ужин, уже не задумываясь ни о чём, кроме того, что надо срочно наполнить изнывающий от пустоты желудок. И на несколько минут все ребята, сидящие у костра, затихли, с удовольствием уткнувшись в свои тарелки.

– Надо вымыть контейнер. – Амэя поднялась первая, сдержав желание выплюнуть в кусты последнюю ложку пунчи, которая в этот раз напоминала сырые яйца ещё отчётливее. – Тут недалеко протекают воды Молитв, если не ошибаюсь. Кто со мной?

– Амэя, тут есть источник. – Ран махнула рукой в сторону. – Можно набрать воды оттуда.

– Использовать питьевую воду из, возможно, священного родника для того, чтобы отмыть крупу от стенок банки, – некрасиво. Я отпрошусь у Арамиса к реке.

– Я с тобой! – оживилась Ран. – Но поговори лучше с дедушкой сама. Справишься?

– Мы присоединимся позже, – кивнул Амэе Рока. – Хочу завершить трапезу десертом, – он вытащил из дорожной сумки пакетик с блинами. – Вам оставить?

– Нет, спасибо, – Амэя бросила улыбку в знак благодарности и поспешила к дедушке Арамису, вокруг которого уже опять начали собираться отужинавшие любопытные. Колдун сразу заметил идущую к нему девушку и склонил голову в знак приветствия.

– Дедушка Арамис, а в лесу можно гулять? – спросили несколько ребят практически хором.

– До дуба с белой листвой, – коротко ответил старик. – И опасайтесь трогать её. – Добавил: – За два часа до полуночи будем собираться.

Радостные ребята тут же унеслись в тёмную чащу, по пути выхватывая семена темноцвета из кармана и дуя на них что есть мочи. Синие огоньки мелькнули среди некрасивых деревьев и вскоре скрылись во мраке.

Амэя присела на бревно рядом с Арамисом и постаралась завести разговор издалека:

– Хорошее тут место. Святых вод в нашей долине мало.

– Если дать человеку освятить каждую каплю росы, это потеряет смысл. Не так ли, Амэя? – не отворачиваясь от костра, ответил старик.

– Безусловно. Тогда все будут пить чистую воду, стирать в ней вещи, использовать для купания и уборки в доме. В теории это будет сродни осквернению.

– Даже если ты вымоешь грязную конюшню святой водой, это не пошатнёт твоих убеждений. Однако, и правда, не стоит тратить нечто ценное попусту.

– Я согласна. – Девушка замолчала, подбирая правильные слова. – И мне бы не хотелось проливать ни капли из источника ради примитивных нужд, вроде чистки контейнера из-под ужина. Отпустите меня, пожалуйста, к реке.

– К водам Молитв ходить небезопасно.

– Со мной будет Ран. И ребята, – указала Амэя на сидящих поодаль и набивающих щёки блинами Року и Пина. Дедушка Арамис повернул голову в их сторону, и его губы дрогнули в улыбке.

– Я верю тебе, Амэя. Но, боюсь, этого недостаточно для того, чтобы я изменил своё решение.

– Поняла. Простите, что потратила ваше время.

Амэя поднялась, чтобы уйти, но от волнения поспешила, и пустая банка с глухим стуком слетела с её колен в песок.