Ужаснувшись, Нина Осиповна не выдержала и запротестовала:

– Я не могу одна принять такое решение! У меня недостаточно полномочий.

Карина задумчиво посмотрела на главу администрации, осмысливая её слова, и неожиданно согласилась.

– Правильно, надо создать комитет из числа наиболее уважаемых жителей посёлка. Это очень удачная идея, Нина Осиповна! Только вы понимаете, надеюсь, что необходимо ввести в него людей, которые не будут вставлять палки в колёса? Таких, для которых лозунг «всё для фронта, всё для победы» не пустой звук.

– Понимаю, – твёрдо ответила Нина Осиповна. В её голове уже созрел план, и она не собиралась от него отступать, надеясь на успех. – У меня есть подходящие кандидатуры.

– И кто это? – с подозрением посмотрела на неё Карина. Ей не понравился тон, которым отвечала глава администрации. Он был какой-то неестественный, как это бывает, когда честный человек пытается лгать. В бытность своей работы в газете Карина в поисках материала для печати встречалась со многими людьми и научилась распознавать, кто из них говорит откровенно, а кто лукавит, пытаясь ввести её в заблуждение. Мало кому удавалось её обмануть. – Вы можете сейчас назвать их имена? Обсудим вместе.

Нина Осиповна замешкалась с ответом. Она знала, что её список едва ли понравится гостье из города. Она собиралась включить в состав нового комитета тех, кто не позволил бы Карине осуществить задуманное. Нина Осиповна печально посмотрела в окно. В голубом, без единого облачка, небе сияло солнце, слепила глаза позолоченная маковка храма, одинокая ворона чертила зигзаги над площадью, играя с ветром в им одним ведомую игру…

«Хорошо ей», – подумала Нина Осиповна, глядя на птицу. – «Летает, куда душа пожелает, и ничего не боится. Вот бы и мне так…».

Неожиданно её сердце радостно дрогнуло. Она увидела местного участкового, входящего в администрацию. Вероятно, вездесущего капитана Трутнева заинтересовал мотоцикл, стоявший у входа в здание, и он решил узнать, кому тот принадлежит. Это был человек, несомненно, заинтересованный в том, чтобы жизнь в Куличках текла мирно и спокойно. И уж он-то точно не пойдёт на поводу у всемогущего Общественного патриотического комитета, даже если это будет грозить ему неприятностями по службе. Для него намного хуже было осуждение жены. А Полину, его супругу, Нина Осиповна знала с детства, и была уверена в ней, как в себе.

За дверью кабинета раздались шаги, и Нина Осиповна дождалась, когда в её кабинет войдет капитан Трутнев. После чего она спросила, показывая на него:

– Надеюсь, против кандидатуры Ильи Семёновича вы не будете возражать?

Участковый был слегка полноватым мужчиной лет пятидесяти, с добродушным выражением лица, которое случайному наблюдателю могло бы показаться даже наивным. Но Карина хорошо разбиралась в людях. Кроме того, она была знакома с капитаном Трутневым, не раз встречалась с ним раньше. И знала, что под его густыми лохматыми бровями прячутся проницательные глаза, а сам он обладает двумя бесценными профессиональными качествами – цепкой памятью и безошибочной интуицией, которые делают его хорошим полицейским. В Куличках участковый имел заслуженную репутацию человека, который видит других людей насквозь и его невозможно обмануть.

Поэтому Карина улыбнулась капитану Трутневу. Никто не заподозрил бы, что эта улыбка была фальшивой. Карина ненавидела этого человека не меньше, чем отца Климента, но пока была вынуждена скрывать свои истинные чувства.

– Разумеется, нет, – сказала Карина. – Достойная кандидатура.

– Я так понял, что без меня меня женили? – спросил Илья Семёнович, с удивлением переводя взгляд с Нины Осиповны на Карину и обратно. – В таком случае, может быть, поведаете мне, что за свадьба затевается?