– Вот из-за этой мелочи вы трех человек порешили? Твари! Как их звали?

– Не помню. Одного, кажется, Фомой называли, но он не старший у них был. Стволы их мы на Тортуге сдали, а арбалеты себе оставили, но Динамо, своими кривыми руками, сломал у одного спусковой механизм. Пришлось выбросить.

– А при жизни ты ему говорил, что руки у него кривые? Вот то-то. Снимай свои штаны, Кадр. Как раз мой размерчик. Это мне материальная компенсация за мои брюки будет. Труселя можешь оставить – не мой это фасон.

Девушка отошла в сторону и хорошо вытряхнув, надела трофей. Судьбу этой пары она давно уже решила. Они сами ее решили, встав на скользкий путь разбоя, рассчитывая, что в этом мире можно все себе позволить. Право сильного теперь оказалось на стороне их жертвы.

Подруга, подхватила не успевшего даже крикнуть Кадра, и отправила его в свою пасть ногами вперед. Откусив половину туловища, оставшуюся часть отбросила заждавшемуся «топтуну».

– Пощади! – успел выкрикнуть Шнур, до того, как Подруга откусила ему голову.

– Эти двое, – Юля мотнула головой в сторону горилл, – с тобой давно бродят?

Из образов Подруги было трудно понять, как давно она собрала стаю. Но было ясно, что с ней тут не только эти двое. Остальные находились за кустами и не могли появиться без разрешения.

Дождавшись, когда «топтун» закончит свою трапезу, вожак разрешила приблизиться остальным. Из-за кустов тут же появились три «жрача» и два «спидера», бросавших косые взгляды на девушку.

– Слышь, Подруга, ты им втолкуй, что у меня мясо плохое. Если что – у них желудки болеть будут. Особенно вон у того «спидерка», с наглой рожей гасконца. Стоит, переминается, как будто лошадь из-под жопы пропала. Пусть приблизится. Хочу в глаза его наглые взглянуть.

«Спидер», обойдя «жрача» подошел и остановился в двух шагах. Из одежды на нем оставалась не сильно вымазанная голубая рубашка, державшаяся на двух верхних пуговицах, от чего напоминавшая Юле плащ.

– Скуластое лицо, особенная стать, – немного напела она вспомнившуюся песню из кинофильма. – Вылитый мушкетер! Подруга, подели им тушку Шнура по законам твоей стаи и пошли поболтаем. Молодость нашу вспомним.

Телефон трезвонил, не переставая и отвлекал. «Не буду подходить. Не сейчас. Позже. Пусть идут к чертям!». Умник впился поцелуем во впадинку между грудей жены, прижимая их ладонями к своим щекам. Он подходил к пику наслаждения и чувствовал, что Марьяна тоже на пути к финишу. Он ускорил ритм своих движений и оргазм приблизился. Но телефон на пару секунд прервав свою трель, вновь ожил, окончательно вырывая сознание из ощущения блаженства.

– Да возьми ты уже эту чертову трубку! – тяжело выдохнув, устало сказала Марьяна, прерывая их соитие и падая на подушку рядом с мужем.

– Пляха-муха! Просил же сегодня до обеда обо мне забыть! – он потянулся и протянув руку к телефону на прикроватной тумбочке. – У меня законный выходной!

– Умник. Слушаю, – он наконец поднял трубку.

Выслушав говорившего и сильным броском вернув трубку на место, быстро вскочил с кровати.

– Теперь я очень даже понимаю настроение злых ментов, которых в их выходные выдергивали на службу, – сняв со стула брюки, он начал быстро одеваться.

– Что-то серьезное?

– Думаю, что очень. Надо ехать, ибо без моих «спецов» точно не разобраться. Пока без подробностей. Вернусь и расскажу, – подхватив с крючка вешалки кобуру с маузером, он направился к двери, но потом, изменив направление, подскочил к столу и отправил в рот котлету и гренку, оставшиеся там после ужина. – Запрись и отдыхай, милая.

Через пять минут он входил в дежурную часть Службы безопасности стаба.