Она ликовала, понимая, что будет вечно благодарна Адаму Уорнеру.

Официант стал убирать посуду. Дженнифер попыталась заговорить, но из горла вырвалось нечто среднее между смехом и всхлипом.

– Мистер Уорнер…

– После всего этого, – серьезно объявил он, – думаю, вам стоит звать меня Адамом.

– Адам…

– Да?

– Надеюсь, это не испортит наши отношения, – простонала Дженнифер, – но я сейчас умру от голода!

Следующие несколько недель пролетели как один день. Дженнифер была занята, разнося вызовы ответчикам в судебных процессах и повестки свидетелям. Она ясно поняла, что шансов попасть в большую респектабельную фирму не осталось, что после чудовищного фиаско, о котором узнала вся страна, никто не пожелает взять ее на работу. Значит, следовало найти способ вернуть репутацию. Начать сначала.

Ну а пока на ее столе громоздились вызовы и повестки от «Пибоди энд Пибоди», и хотя это вовсе не то, что участвовать в процессах, все же двенадцать пятьдесят и оплата транспорт-ных расходов на дороге не валяются.

Время от времени, когда Дженнифер задерживалась допоздна, Кен Бейли приглашал ее поужинать. На первый взгляд он казался циником, но Дженнифер чувствовала, что это лишь фасад, а на деле Кен очень одинок. Он окончил Университет Брауна и казался ей человеком умным и образованным. Она никак не могла взять в толк, почему он проводил целые дни в убогом офисе, разыскивал сбежавших жен и мужей, словно смирился с клеймом неудачника и не хотел добиться чего-то большего.

Однажды, когда Дженнифер заговорила о его браке, он зарычал, что это не ее дело, и она больше не затрагивала эту щекотливую тему.

Отто Венцель был совершенно другим. Приземистый коротышка с пивным брюшком был счастливо женат. Он считал Дженнифер кем-то вроде дочери и постоянно приносил ей супы и кексы, состряпанные женой. К несчастью, супруга Отто отвратительно готовила, но Дженнифер заставляла себя съедать все, поскольку не желала ранить его чувства. Как-то в пятницу вечером Венцель пригласил Дженнифер на обед. Миссис Венцель приготовила фаршированную капусту, свое коронное блюдо. Капуста оказалась переваренной, мясо – жестким, а рис – полусырым, и все это плавало в озере куриного жира. Но Дженнифер храбро атаковала несъедобное блюдо, стараясь откусывать кусочки поменьше, и энергично ковырялась в капусте вилкой, дабы создать впечатление бурной деятельности.

– Вам нравится? – просияла миссис Венцель.

– Это… одно из моих любимых блюд.

С того вечера Дженнифер по пятницам обедала у Венцелей, и хозяйка каждый раз готовила гостье ее любимое блюдо.

Как-то утром Дженнифер позвонила личный секретарь мистера Пибоди-младшего.

– Мистер Пибоди хотел бы встретиться с вами сегодня утром в одиннадцать. Не опаздывайте, пожалуйста.

– Да, мэм.

До сих пор Дженнифер имела дело только с секретарями и младшими помощниками из офиса Пибоди. Фирма была большой, авторитетной, из тех, о которых молодые адвокаты могли только мечтать. По пути к офису Дженнифер стала невольно фантазировать. Если сам мистер Пибоди хочет видеть ее, значит, дело важное. Возможно, он поверил в ее невиновность и собирается предложить ей работу в фирме, дать шанс показать себя. Ничего, их всех ждет сюрприз! Когда-нибудь фирма, вероятно, станет называться «Пибоди, Пибоди энд Паркер».

Дженнифер прождала полчаса в коридоре и ровно в одиннадцать вошла в приемную. Ее заставили прождать два часа, прежде чем разрешили войти в кабинет Пибоди, высокого худого мужчины в костюме-тройке и сшитых на заказ английских туфлях. Он не пригласил ее сесть.

– Мисс Поттер… – неприятно высоким голосом начал он.