Порой признание в сексуальной дисфункции приводит к осознанию того, что вы не одиноки. Именно это случилось со мной, когда я встречался с одним мужчиной. После того как мы узнали друг друга ближе, он рассказал, что перенес операцию по удалению рака простаты и, чтобы заняться сексом, ему нужна пениальная инъекция. Его доверие и откровенность побудили меня рассказать о моем собственном состоянии. Результатом стал более глубокий уровень близости, который, как я узнал, является еще одним способом оценки сексуального удовлетворения.

Я не претендую на такой же уровень понимания сексуальных проблем среди женщин, но я уверен, что тяжесть старения затрагивает не только мужчин, и женщинам может быть точно так же неловко говорить об этих проблемах. Сексуальная дисфункция среди женщин с возрастом также становится все более распространенной, она включает сухость влагалища, боль во время полового акта, а также снижение влечения и неспособность достичь оргазма. К сожалению, несмотря на слухи о «женской Виагре», до сих пор не существует медицинского эквивалента лекарства от импотенции или укола для лечения женщин.

Это вовсе не значит, что женщины не хотят продолжать заниматься сексом в пожилом возрасте. Просто демографическая статистика против них: к сорока годам женщин уже становится больше, чем мужчин, а к восьмидесяти пяти годам на каждого мужчину в США приходится пять женщин. Но они не сдаются и зачастую занимаются сексом самостоятельно.

Моя любимая серия «Грейс и Фрэнки»[41] посвящена изучению главными героинями вибратора, разработанного специально для пожилых женщин. Лили Томлин и Джейн Фонда – а им обеим сейчас за восемьдесят – приступают к тому, что они называют «Ménage à Moi»[42], после того как у Грейс (героини Фонды) развивается синдром запястного канала из-за использования предыдущего вибратора. Особенность новой игрушки – в наличии мягкого гелевого нарукавника, большой, светящейся в темноте кнопки управления («чтобы не пришлось гнуть страдающие артритом запястья») и наконечника удобной формы. Сама Фонда сказала об этой серии так: «Это дает нам надежду. И уменьшает наши страхи перед старением». Надеюсь, это также доставляет им больше удовольствия.

Подводя итог, могу сказать, что никто не должен отказываться от сексуальной активности и удовлетворения, независимо от возраста. Я также понял, что в молодости находил удовольствие в иных вещах, нежели сейчас. Итак, я клянусь без колебаний просить то, что мне нужно, и буду принимать это с таким же удовольствием, просто в каком-то ином аспекте.

После операции по удалению рака у меня остался довольно заметный рубец. Мне потребовалось несколько десятилетий, чтобы научиться жить с ним и даже немного гордиться, и я обещаю, что не буду скрывать его от своих будущих партнеров или от себя самого.

Мой личный тренер Кэри контролировала, как я делаю упражнения на косые мышцы живота, как вдруг он выглянул из-под моей футболки. Шрам длиной в двенадцать дюймов[43] тянулся от пупка до грудины. Кэри сразу же заинтересовалась моим рубцом.

«Мой» шрам (я действительно ощущаю себя его полноценным носителем) был частью меня больше тридцати лет, и все равно ответить на вопрос Кэри оказалось не очень просто. Поначалу я хотел прикинуться, будто не расслышал, но она-то знала, что со слухом у меня все в порядке. Несколько секунд я размышлял над тем, чтобы откровенно соврать ей: «Меня ранили в живот». Это не такое уж преувеличение, как может показаться: я знаком с парнем с похожим шрамом на животе, оставшимся после огнестрельного ранения. Но в конце концов я решил признаться: «Это результат давнишней операции по удалению рака», – так я выдал свое членство в «онкологическом клубе».