Бабушки забеспокоились что гости затопчут их салаты, петрушки, укропы и понатыкали палочки вдоль своих грядок, привязав к ним разноцветные ленточки, которые придали усадьбам дополнительный праздничный вид.

А молодые, жених и невеста, в основном отсиживались на мансарде от всё наплывающих родственников, половину из которых они никогда не видели. Бабушкам приходилось выманивать их с мансарды всякий раз, когда приезжали новые гости.

– Ваня, Катя! Спуститесь вниз, бессовестные, поздоровайтесь хотя бы с родственниками, – увещевала их баба Мария, постукивая палкой по перилам лестницы, ведущей на мансарду. Любимые внучатки спускались с вершины рая к людям, скромно потупив очи, здоровались с новыми родственниками и сразу убегали опять на мансарду, или уходили купаться на речку.

Многочисленным родственникам с обеих сторон не очень-то и нужны были молодые, они расставили столы, стулья, лавки, прямо в саду под яблонями, накрыли их скатертями, заставили всевозможными блюдами и напитками.

В длительных ежевечерних застольях, уходящих порой далеко за полночь, гости пели народные песни и налаживали новые родственные отношения. Свадебный пир продолжался три дня, пока утомлённые гости стали понемногу разъезжаться, забывая порой попрощаться с молодыми, нисколько не огорчая их этим невниманием.

И только к концу недели практически все родственники разъехались, остался только Катин отец, успевший нанять строителей для постройки нового усадебного дома, и с нанятым прорабом горячо обсуждал технические подробности будущей стройки.

А бабушки вновь сидели с Ваней и Катей вчетвером на веранде, наслаждались вечерней прохладой и тишиной, пили чай с вареньем и разговаривали о будущем.

– Мы с Ваней решили, что в Берлин мы полетим вместе, на три года, работать там в университете по контракту, – заявила Катя бабушкам.

– О господи, дома вам не сидится, посмотрите, как тут хорошо, глупые вы, – запричитала баба Зина.

– Пусть, Зина, летят, мир посмотрят, ума-разума наберутся, – вступилась за них баба Мария.

– На каникулы хоть прилетать-то будете? – спросила расстроенная баба Зина.

– Ну, какие каникулы, ба, мы ведь давно уже не школьники, – поправила её Катя.

– В отпуск, я хотела сказать.

– Конечно, будем прилетать раз в год на неделю, – пообещал бабушкам Ваня.

– А чем вы там будете заниматься целых три года? – не успокаивалась баба Зина.

– Ваня будет изучать мерзких козявок и морских обитателей, а я буду писать про них романы, – смеясь объяснила Катя.

– Какие же они у нас ещё бестолковые, – сказала баба Зина, с любовью глядя на внучат.

На следующий день Ваня с Катей пошли на речку в последний раз искупаться перед отъездом, вдоволь наплавались до пупырышков на коже от холода и обратно уже побежали наперегонки, чтобы согреться. У калитки дома бабы Марии стоял мальчуган и внимательно рассматривал что-то в щель забора. Он не слышал, как они подошли к нему, и Иван осторожно спросил его, чтобы не испугать:

– Как тебя звать, мальчик?

Мальчик не спеша повернулся к ним и, оглядев их с ног до головы, ответил небрежно:

– Ну Вано, а что? – и отставил левую ногу в сторону.

– Надо же, мы с тобой тёзки, меня тоже звать Ваня. А что ты там в щель хочешь увидеть?

– Скажи, Вано, – обратился мальчуган к Ивану уже как к другу, предварительно нахмурившись и длинно сплюнув сквозь зубы. – А правду говорят, что у вас волшебная лягушка живёт, которая превращается в красавицу и может исполнять любые желания?

Иван посмотрел на Катю, и они весело рассмеялись. Затем, приняв серьёзный вид, Иван подхватил под мышки своего тёзку, приподнял его вверх и доходчиво объяснил малышу: