Несомненно, этим решением они обязаны долгим переговорам. Теоретически ученые мозги Чжэн Хэ стоили приличного количества тяжелых лихтеров, но равенство трудно было установить и обосновать доказательно.

– Я лишь пытаюсь понять, что ты такого углядела и что пропустил я сам… Хорошо, предположим, что опасность неиллюзорна. Ты считаешь, что капитан Пак и комитет ее не заметили?

– Ну а чем они тогда думают? Наблюдая за флотскими офицерами на обратном пути, я подумала, что люди эти теперь порядком расположены к авральникам.

– Просто радуются сделке. А что думают в Торговом комитете, я не знаю.

– Но ты можешь узнать, Эзр. Если банкет их одурачил, ты-то вправе потребовать дальнейших разъяснений. Знаю, знаю, ты интерн, есть правила, обычаи и бла-бла-бла. Но ведь экспедицией владеет твоя Семья!

Эзр виновато нахохлился:

– Лишь отчасти.

Она впервые заговорила об этом. Доселе они оба, ну, по крайней мере Эзр, опасались вслух признавать разницу в статусе. Глубоко спрятанное опасение, что каждый пытается использовать другого, изводило обоих. Родители Эзра Виня и две его тетки владели примерно третью кораблей экспедиции: двумя таранниками и тремя посадочными модулями. В целом же Семья Винь.23 распоряжалась тридцатью кораблями в дюжине экспедиций. Путешествие к Трехземью считалось побочной инвестицией, и члена Семьи туда посылали просто формальности ради. Спустя сто – триста лет Винь воссоединится с Семейством. К тому времени Эзру Виню будет всего лет на десять-пятнадцать больше, чем сейчас. Он с нетерпением ожидал воссоединения, желая показать родителям, что сынок не ударил в грязь лицом. А пока ему еще годы и годы набирать статус.

– Триксия, есть разница между владением и управлением, особенно в моем случае. Были бы в экспедиции мои собственные родители, тогда – да, их мнение многое значило бы. Но меня просто отправили слетать туда и обратно. Я скорей интерн, чем владелец экспедиции. – И его не раз публично тыкали в это носом. В хорошей экспедиции Чжэн Хэ непотизм мало что значит, а порой обращается в свою противоположность.

Триксия долго хранила молчание, взгляд ее блуждал по лицу Эзра. Дальше-то что? Винь вспомнил мрачное предостережение тети Филипы насчет женщин-прилипалок, которые так и норовят присосаться к юным торговцам, заманить в свои сети; думают, что им позволено управлять жизнью избранника или, хуже того, бизнесом Семьи! Эзру исполнилось девятнадцать, Триксии Бонсол – двадцать пять. А что, если она полагает, будто вправе чего-то от него требовать? Триксия, умоляю, не надо.

Наконец она улыбнулась – не так открыто и весело, как обычно.

– Ладно, Эзр. Делай, что должен… но постарайся оказать мне услугу. Подумай о моих словах.

Она потянулась к нему – коснуться лица, погладить. Поцелуй ее был мягким и трепетным.

Дочь полка выжидала в засаде рядом с каютой Эзра.

– Эй, Эзр, а я тебя вчера вечером видела!

Он чуть не споткнулся. А, она, должно быть, про банкет. Торговый комитет вел трансляцию на весь Флот.

– Ну да, Киви, ты меня видела по видео, я знаю. А теперь узрела лично. – Он открыл дверь своей каюты и вошел. Каким-то образом Дочь полка умудрилась протиснуться туда вслед за ним. – Так что ты здесь делаешь?

Киви была мастерица отвечать на вопросы так, как удобно ей одной.

– Да у нас же через две килосекунды та же самая волынка. Я и подумала – отчего бы не проводить тебя в бактериальную лабу? Заодно сплетнями обменяемся.

Винь нырнул в заднюю каюту, на сей раз изловчившись проникнуть туда в одиночестве. Переоделся в робу. Конечно, Дочь полка его дождалась.

Он вздохнул.