– Да вы смотрите, смотрите. Там всё на месте, – девушка обиженно хмыкнула носиком.

– Да нет, нет. Вы не подумайте, я посмотреть мой ли это. Вижу, что мой. Вот это да. Девочка, ты откуда появилась? Как тебя зовут?

– Я – Лида. Лида Башкатова.

– Разрешите представиться, капитан-лейтенант Сучков.

– Так вы моряк! Я сразу это поняла, увидела фотографию. – Лида снова смутилась.

– Я подводник, милая Лида.

– А что, разве моряки это не подводники.

– Ну как тебе сказать, все подводники – моряки, но не все моряки – подводники. Понятно? Я вот только что из похода с ребятами вернулся.

– Мы, комсомольцы, тоже в прошлом месяце со своей группой в лес ходили в поход и в палатках ночевали. Гитара пела, комары были, костры жгли. Так романтично всё было. А вы, куда в поход ходили?

Подводник засмеялся и с особой теплотой посмотрел на девушку.

– Какая вы милая, Лидочка. Мы в походы очень дальние ходим. Для того, чтобы вы спокойно в лес могли ходить и под гитару песни петь. Вы мне очень нравитесь. Вы не откажетесь, если я вам цветы куплю?

– Не надо. У меня есть, кому цветы дарить – зачем-то соврала Лида.

– Ну, хорошо, как скажите. Мне спешить уже надо. На вокзал, поезд скоро. Домой еду, очень давно дома не был.

– Ну, тогда поспешите. Мне тоже нужно идти.

Лида развернулась и пошла в другую сторону.

– Как вас найти Лида? Я буду скоро проездом снова здесь. Отправляют на Северный флот после отпуска. Я бы вас отблагодарил.

Лида повернулась к моряку и помахала на прощание ладошкой.

– Не надо меня искать, вас там дома ждут. – Лида вспомнила фотографию девушки с длинными волосами из кошелька. – Счастливого пути.

– И тебе счастливого пути в жизни. Хорошая ты девушка, Лида. И красивая. Только знай, что подводники – это люди, отмеченные богом.

Лида услышала последние слова моряка и задумчиво пошла обратно к Неве. Присела на гранитных ступеньках набережной. Река тяжёлыми волнами плескалась и пыталась забраться на ступеньку выше. А Лида словно пыталась рассмотреть реку заново, хотя уже была здесь тысячу раз. Слова моряка почему-то запали ей в душу настолько сильно, что она всё ещё думала о разговоре и каком-то необъяснимым притяжением утреннего происшествия.