«Тогда, когда подумала, что нравлюсь ему», - пришёл ответ из ниоткуда.

Секс – ничего более. Мне уже не хотелось продолжения. Попала в плен турка, нужно срочно искать пути отступления, иначе...

Фатих ослабил хват. Я как подкошенная осела на пол, обхватив плечи руками – горели, словно в огне:

- Прости, - шепнула в прострации не своими губами.

Каплан тяжело дыша, отвернулся, заправляя рубашку в брюки. Точеный профиль удивительно погрубел, черты заострились. Лицо мрачнее грозовой тучи, взгляд задумчиво-решительный.

В желудке скрутило, будто внутренности выжимали. Тело дрожало. Опустила голову и поправила задранный, смятый подол некогда отменного платья:

- Спасибо за правду, - голос лился монотонно, безжизненно, - теперь бы мне вернуться в мотель.

Турок обернулся так резко, что поток прохладного ветра долетел до меня:

- Куда спешить? – хрипловато бросил и шагнул навстречу. - Я хотеть провести ночь тут. С тобой…

- Хотеть – не иметь, – проигнорировала его руку и поднялась, гордо вскинув подбородок. – Обещать – не жениться. Если совместил, что желал, верни меня туда, откуда забрал - в мотель.

- Ты обещать не обижаться на правду, но обмануть, – Фатих прищурился, поджал губы.

- Я не обижена, - отрезала жёстко. Остановилась возле зеркала, приводя себя в порядок – ведь Каплан не задумывался, что его «жидкость» куда-то попала. – Правда настигла скорее, чем хотела и грубее, чем ожидала. Ты не открыл Америку - знала, что между нами секс, просто не поняла, зачем... - запнулась и развела руками, - вся эта показуха? Я бы с тобой и в шалаше переспала. Нет, я, конечно, ценю деньги и считаю, что не в них счастье, а в их количестве, но с тобой… по-другому…

Посмотрела на Фатиха через зеркало. На смуглом лице мелькнуло ожидание, волнение, оно сменилось просветлением, потом черты вновь ожесточились:

- Гульнуть от мужа…

Будто под дых врезали, а потом ещё и звонкую оплеуху. Внутри свело от боли, щёки запылали. Новый правдивый удар. Чего грешить? Заслуженный…

- Оправдываться не буду, - устало мотнула головой. - У тебя свои причины – у меня свои. Разговора больше не будет. Хочу домой.

Пугающе долгие секунды перетекали в невообразимо гнетущие минуты, будто часы в подвешенном состоянии: убьют - помилуют.

- Мне нужен час, - кивнул Фатих. - Решить главный дело и отвозить тебя обратно.

[1] Пастинор - Лекарство. Фармакологическое действие - контрацептивное, гистогенное. Вызывает торможение овуляции и изменения эндометрия, препятствует имплантации оплодотворенной яйцеклетки. Увеличивает вязкость цервикальной слизи, что препятствует продвижению сперматозоидов.

7. Глава 7

ГЛАВА 7

Мы вернулись к столу. Вспомнив Ленку, умевшую даже в самых щекотливых ситуациях выглядеть как леди, натянула приветливую улыбку, изображая: «Всё отлично!»

Вечеринка переместилась в кальянную.

Низкие широкие диваны, усеянные цветастыми подушками, окружали небольшой столик. Гости, развалившись, потягивали кальяны и неспешно выпускали ароматизировано-плановый дым. Освещение – приглушённое: хрустальные бра в золотистых оправах по стенам придавали обстановке интимности. Монотонный гомон и спокойная музыка - душевности. Бизнес-партнеры переговаривались тихо, будто в зале висело объявление: «не шуметь». Ленчик отказалась от «дури», как и я. Она крутила бокал с красным вином, а после очередного глотка, закусывала виноградом. Сладковатый туман сгущался. Заполонил кальянную, вымещая нормальный воздух - голова наливалась тяжестью. Я поморщилась - сейчас бы на улицу или на море… Фатих вышел с мобилой, отвечая на энный звонок. Отмахиваясь от сероватого облака, посмотрела на подругу - она мирно переговаривалась с Салмадом. Он ее одаривал открытыми улыбками и негромким смехом. Другая парочка, видимо, забыв о нас, целовалась всё жарче, игры становились более фривольными, открытыми. Женщина постарше, бросив несколько слов «козлобородому», прихватила опустевший бокал и тоже вышла.