По мнению состоятельных представителей развитого мира, глобализация обеспечивает новые захватывающие возможности для научных изысканий, которым уже не в силах помешать государственные границы. Но многие жители развивающихся стран воспринимают эту тенденцию как угрозу своей национальной культуре и идентичности. Правы и те и другие. По меньшей мере 4 млн студентов, бессчетное количество ученых и преподавателей, программы по получению дипломов и «путешествующие» по земному шару университеты – все эти факторы усиливают потребности в международной кооперации и соглашениях. Однако последние, как это произошло с Генеральным соглашением по торговле услугами (ГАТС) в рамках ВТО и внедрением общих стандартов обеспечения качества, способны посеять семена глубокого неравенства. Очевидно, что в дискуссиях и политике будут доминировать признанные «академические державы» Европы и Северной Америки.

В наши дни одной из важнейших составляющих процесса глобализации высшего образования является международная студенческая мобильность. Она будет только усиливаться, и, согласно некоторым оценкам, к 2020 г. количество студентов, обучающихся в зарубежных странах, достигнет 7 млн человек. Хотя поток международных студентов отражал национальные и институциональные стратегии, в первую очередь он был следствием личных решений отдельных студентов из разных стран мира. Его преобладающее направление – из развивающегося мира в Северную Америку, Западную Европу и Австралию, главным образом в англоязычные страны. В основном студенты едут из Азии. В то же время все более важную роль играют растущая студенческая мобильность в рамках Европейского союза и перемещение студентов между азиатскими странами. В глобальном масштабе международная студенческая мобильность в значительной степени отражает феномен перемещения с юга на север.

Интернационализация бросается в глаза как на региональном, так и на международном уровне. В Европе наглядными примерами международной деятельности являются Болонский процесс и Лиссабонская стратегия. В соответствии с ними на первом этапе в добровольном процессе, направленном на создание европейского пространства высшего образования, участвуют более 40 государств. Опыт европейских стран нашел применение и в других частях света. Достаточно упомянуть Иберо-американскую сеть по вопросам обеспечения качества и аккредитации в области высшего образования (RIACES), стратегию гармонизации в Африканском союзе и другие инициативы. В последнее десятилетие мы стали свидетелями взрывного роста количества вузов, ведущих международную деятельность, и соответствующих программ. Интернационализация стоит во главе национальной политики в области высшего образования в таких странах, как Катар, Сингапур и Объединенные Арабские Эмираты. Они поощряют создание в зарубежных университетах местных отделений, что позволяет расширить доступ местных студенческих контингентов; одновременно эти отделения становятся узловыми центрами высшего образования [Knight, 2014]. В то же время беднейшие вузы, а также университеты, испытывающие недостаток ресурсов, предельно ограничены в участии в международной деятельности.

В последние несколько десятилетий значительно усилилось неравенство в сфере высшего образования – как в рамках национальных систем, так и между отдельными государствами. Существование центров и периферийных областей всегда было одной из характеристик академического мира. В качестве первых рассматриваются наиболее сильные университеты (исходя из исследовательских достижений и успехов в подготовке квалифицированных специалистов). Представители периферии (например, африканские университеты) с трудом находят свое место на этапе глобализации высшего образования. Они лишь изредка попадают в мировые и региональные рейтинги вузов, и на них приходится крошечная доля мировой научно-исследовательской деятельности.