Вспомним, как в 1990-е годы на телевидении демонстрировали работу похоронной команды в Чечне – кадры с растерзанными телами (цинично перебиваемые рекламой), позирование репортеров перед убитыми солдатами российской армии, репортажи об идентификации тел погибших… На показе смерти настаивают рекламодатели, ибо «комплекс танатоса» возбуждает интерес зрителей (там же, c. 261). Телевидение может показать агонию человека, детей, умирающих от голода. С. Кара-Мурза отмечает, что в США баснословно прибылен показ смерти в прямом эфире. Подчеркнем также, что многие «хэппенинги» и «флешмобы» также работают на разрушение этических и эстетических норм. Телевидение узаконило англоязычный и воровской жаргон, сквернословие (например, на MTV).

Телевидение-манипулятор опирается на внушение. Популярность Кашпировского, в частности, являлась ярким свидетельством силы внушения с телеэкрана. При трансляции образов жестокости, разврата и других проявлений безнравственности человека именно через механизмы суггестирования и идентификации телезрители подталкиваются к нарушению моральных запретов, увлеченные авторитетом своих кумиров. К тому же, как правило, телевизионное внушение происходит на фоне ослабления воли и внимания, поскольку телевизор в основном смотрится после работы усталым человеком – в состоянии расслабленности и часто в темноте.

Отметим, что телеэкран обладает удивительной способностью «стирать» различие между правдой и ложью. Дефицит нормального человеческого общения усиливает эффект: человек как бы раскрывает пред экраном свою душу, находит в нем кумиров и начинает им подражать (включая в том числе и резонанс «низшего Я»). Вспомним, что отечественный философ В. С. Соловьев указывал: исходным нравственным отношением является отношение к инстинктивным отправлениям, чувство стыда. Далее идет сострадательное отношение к другим людям. Вершина нравственного отношения – благоговейное отношение к Богу и высшим ценностям. В телевидении мы можем найти разрушение ценностей всех трех порядков. Мы видим идею достижения успеха любой ценой. Убийцы героизируются, а жертвы показываются жалкими существами. Более того, на телевидении есть даже передачи откровенно демонического содержания (Сапунов, 2001, с. 64–65). Особая роль в создании телевизионной аморальности принадлежит массовой антикультуре, задающей моду на вульгарность, пошлость, на уродливое, на проявления психопатологии. Понятен эпитет «безобразная культура», т. е. лишающая человека образа Божьего.

Самый сильный удар телевидение наносит по детям, воспринимающим телесобытия как реальные (см., например: Сергиенко, Таланова, Лебедева, 2013). Даже шутливое подражание злобной мимике с экрана влияет на маленького человека. Чувства ребенка начинают двигаться по руслу, проложенному идентификацией с телеэкранными образами. И. Я. Медведева и Т. Л. Шишова подчеркивают, что современная «идеальная» модель подростка, формируемая СМИиК, такова: потенциальный потребитель наркотиков с агрессивным отношением к обществу и его нормам (Медведева, Шишова, 2012). В целом, данные авторы отмечают, что образы именно людей с психопатологиями транслируются телеэкраном как примеры для подражания. Психологи и педиатры указывают, что ранний просмотр даже вроде бы безобидных детских телепередач негативно сказывается на развитии ребенка. Например, доказано, что у детей, часто смотрящих телевизор, замедляется речевое развитие (Абраменкова, 2008). Перегрузка и искажения зрительного восприятия бьет по сенсорным системам, психическим процессам и функциям. Ребенок приучается познавать не объемный трехмерный мир вокруг него, а плоскостной телеэкранный.