Основу приемов манипулятивного воздействия составляет сочетание образа объекта и его вербального описания, употребление эмоционально окрашенных слов («успех», «предательство»), использование эвфемизмов («военная помощь», «зачистка»), замена активных конструкций пассивными, позволяющая снять вопрос об ответственности («заложники захвачены»). В исследованиях политического, рекламного, повседневного дискурса мы находим прием помещения нужного смысла в подтекст высказывания, в оценочный контекст, в ассоциативный ряд, а также использование намека, «стертых метафор». Последние побуждают видеть мир то «сквозь прорезь прицела» («война с бедностью»), то как стройку («выстраивание вертикали власти») и т. п. Н. Д. Павлова выделяет речевое оформление известной оппозиции «свой – чужой». Подчеркивается гиперболизация «своего» положительного при затушевывании негативного и одновременно гиперболизация отрицательного с замалчиванием положительных черт у «чужих». Помимо оценочной лексики (в том числе бранной), используется табуирование определенных тем, «наклеивание ярлыков» («фашист», «предатель»). Выявляются приемы создания «своего круга», «широкого социума», от имени которого выражается идея. Употребляются местоимения («мы», «наш»), лексика со значением совместности («каждый», «россияне»), указание на многочисленность своих адресатов («ко всем патриотам»).
К оппозиции «свои – чужие» в политическом дискурсе тяготеют такие известные манипулятивные стратегии, как дискредитация противника с оскорблениями, обвинениями, описанием его действий как неприемлемых. В парламентских дебатах, предвыборных кампаниях используются ирония, аллюзии, метафоры, вызывающие отрицательное отношение. Оперирование отрицательно-оценочными номинациями подает аудитории те или иные факты как требующие неотложного вмешательства («народное бедствие» и т. п.). Это позволяет искать виновных. Субъект воздействия получает возможность, принизив «других», осуществить выигрышную самопрезентацию. Стратегия нейтрализации проявляется, в частности, в формулировании высказываний, которые представляют все связанное с оппонентом как незначительное. Изменение оценок реализуется с помощью выбора номинаций по принципу подмены слов, позволяющих замаскировать содержание оценок («бережливый – скупой», «застой – нулевой рост» и т. п.), а также посредством употребления семантики обобщения («каждый ищет свою выгоду»).
Большие психоманипулятивные возможности имеет использование устойчивых словосочетаний типа «национальные интересы», которые апеллируют к базовым ценностям и имеют выраженную аффективную составляющую. Показательны слова, отсылающие к определенной системе взглядов и одновременно навязывающие их высокий статус. Постоянное употребление подобных слов выхолащивает их смысл («эксклюзивная баранина»).
Особую роль в информационно-психологических войнах за мировоззрение людей имеют искажения в содержании главных понятий западной цивилизации: «демократия», «права человека», «гуманизм», «свобода», «либерализм» и т. п. В информационных воздействиях на другие «цивилизационные пространства» данные понятия применяются без учета подмен их содержания. В 1990-е годы в России они активно перетолковывались. Так, слово «гуманизм», например, усиленно ассоциировалось с чем-то «безусловно и абсолютно добрым», хотя исторически о термине следует говорить скорее обратное. Отмечается, например, что обоснование колониального ограбления и уничтожение народов было связано именно с понятием «гуманизма». Действительно, политика колонизации мира в прошлых веках основывалась на идее о том, что «более цивилизованная» страна имеет право на порабощение народов. Известно, что среди американцев в середине XIX в. популярна была доктрина, утверждавшая, что завоевание Северной Америки было предопределено свыше, что уничтожение индейцев, лесов, бизонов, осушение болот и повороты рек, развитие экономики, основанной на эксплуатации людей и природных богатств, является проявлением Божьей воли.