Она не думала, куда отправиться в первую очередь, потому что это место не выходило у нее из головы с прошлой ночи и на протяжении нескольких минут сна. Она поспешила вверх по лестнице, держа в руках несколько слоев юбок, которые были довольно тяжелыми, и поднялась на последний этаж, где ее ждал бальный зал и портрет Жизни. Каким бы загадочным ни был ее муж, это был шанс узнать больше о нем и его магии. И вот она потянулась к двери с изображением Жизни и едва не вскрикнула, когда ручка ужалила ее ладонь.

Девушка отшатнулась и, приглядевшись повнимательнее, увидела, что дверь покрыта тысячей золотых нитей, не позволяющих ей проникнуть внутрь.

Вот и весь план.

Позади нее раздалось тихое стрекотание, и, обернувшись, Блайт обнаружила лису, сидящую в паре метров от ее ног. Она уставилась на мерзкое создание, которое размахивало черным хвостом, как метлой. Казалось, что зверь смеется над ней.

– Все жители это дворца – чудовища? – спросила Блайт.

Лиса еще секунду смотрела на нее горящими глазами, прежде чем вскочила на все четыре лапы и тоже обернулась. Блайт проследила за взглядом, и у нее перехватило дыхание при виде легкого облака, чем-то напоминающего белые волосы, исчезающего в коридоре, которого еще секунду назад там не было.

Девушка осталась стоять на месте, даже когда лиса поспешила за фигурой.

– Арис? – Блайт тихо прошипела имя мужа, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. – Прекрати эти глупости. Это несмешно.

Ответом был не мужской, а женский смех, от которого каждый волосок на теле вставал дыбом. И все же этот звук напоминал ей летний ветерок, успокаивающий расшалившиеся нервы и расслабляющий скованное тело.

Возможно, это была галлюцинация. Блайт было к ним не привыкать, хотя прошли уже месяцы после отравления белладонной. И все же как еще она могла объяснить возникший из ниоткуда коридор или вспышки света, видимые лишь боковым зрением, но которые указывали ей путь, пока она спешила вперед?

Чем дальше девушка продвигалась, тем больше унылая Вистерия превращалась в незнакомый дворец. Серые стены уступили место панелям цвета слоновой кости. Каменный пол превратился не в дерево или другой известный ей материал, а в заросли травы и клевера, которые опутывали лодыжки. Она словно бродила не по дворцу, а по лесной поляне.

Независимо от того, было ли это на самом деле или происходило в ее воображении, Блайт понимала, что должна испугаться. И все же она не могла остановиться, одна нога следовала за другой, пока не наткнулась на единственную дверь в конце длинного узкого коридора. Оттуда исходило такое сильное тепло, что в Блайт проснулось неуемное любопытство.

Слово «дверь» было неточным для описания того, что она увидела. Перед ней была не дверь, а скорее отверстие, словно вырезанное в коре дерева. Ручка была не из меди или железа, а из дерева с эффектным узором в виде лозы вистерии. Блайт снова услышала мелодичный смех, на этот раз из-за двери.

– Ты тоже ее слышишь? – прошептала Блайт лисе, которая начала царапать преграду. – Возможно, это ловушка. Арис оторвет мне голову, если мы войдем внутрь.

Лисе было наплевать на Блайт и ее голову. Пока она медлила, зверь принялся скрести сильнее и недовольно зарычал. Блайт зашипела в ответ и, скорее всего, ударила бы зверя носком ботинка по крупу, если бы его зубы не казались такими острыми.

– Ладно, – вздохнула она. – Но я открываю ее для тебя, а не для себя.

Вопреки здравому смыслу, Блайт взялась за ручку и приоткрыла дверь. Лиса тут же проскользнула внутрь.

Блайт сразу же принялась искать источник смеха, хотя на летней поляне никого не было. Тут было так тепло, что Блайт могла бы полностью раздеться. Комната с кроватью под балдахином, которая каким-то образом была вырезана в стволе дерева, казалась ненастоящей. Еще одно чудо, сотворенное магией Рока судьбы.