Увидев меня, она скривилась:

– Чего лежишь? Давай, давай, вставай, пора уже!

Я оторопела. В смысле «вставай»? Зачем?

Почему? Кто она такая?

Между тем женщина деловито раздвинула занавески, приоткрыла окно, щелкнула пультом кондиционера и он перестал шуметь, зашла в ванную, включила воду и снова вышла оттуда с грудой полотенец в руках.

Оглядела орлиным взором комнату, наткнулась на меня, подошла и дернула то, в которое я была завернута:

– Дай сюда!

От шока я кое-как выпуталась из него, закрывшись одеялом, но она не собиралась оставлять меня в покое:

– Чего разлеглась? Все, твое время вышло, вали уже. Мне еще убираться тут.

– Я… не… – в голове путались мысли. – Буду тут!

– Чего ты будешь? – Проворчала женщина. – Все уже. Деньги взяла уже? На тумбочке нет, значит взяла! Так и нечего тебе тут делать!

Я вслед за ней посмотрела на тумбочку, где было пусто. Деньги?

Все еще с трудом соображая, я не смогла не подчиниться ее настойчивому подпихиванию и слезла с кровати, придерживая одеяло у груди. Но его у меня тут же вырвали.

Сгребли остальное белье на кровати, сбрасывая его на пол, к полотенцам. Я жалась к двери, не зная, что делать. Сколько там еще народу в квартире? А я вообще голая! Мой пакет с платьем вроде был в ванной?

Я попыталась туда протиснуться, но женщина перегородила мне пусть своим немаленьким плотным телом:

– Чего ходишь, жопой сверкаешь? Не смотри на меня так, я ему не мамка, жениться не заставлю! Иди уже отсюда до дому!

– Мне некуда! – В отчаянии призналась я.

– Как это, некуда? – Хохотнула женщина. – Жила ж ты где-то до тех пор, как Глеб тебя приволок? Вот туда и иди!

Она подтолкнула меня к двери всем телом и продолжила снимать наволочки с подушек, ворча:

– Каждую неделю вас, шалав, выпроваживаю, а вы все надеетесь на что-то! Липнут шлюхи как банный лист! Были б нормальными девками, он бы сам за вами бегал, а не вы на нем висли! Да где ж там! Все думаете пизда-кормилица вас до конца жизни греть будет.

Я не выдержала:

– Вы вообще кто?!

– Домработница я его! – Ответствовала женщина. – А ты подстилка!

Мое терпение и смирение просто истощилось. Гордость поднялась к горлу, я захлебнулась ею. Пусть меня и продают как вещь! Но если один человек владеет мной и может делать, что хочет, это не значит, что унижать может кто угодно!

– Вот раз домработница, – отчеканила я звенящим голосом. – То вам вряд ли платят за ваше мнение о подстилках Глеба! Делайте свою работу молча, а то ведь не только шалавы могут отсюда вылететь!

Распахнула дверь и ушла, вскинув голову как можно выше. Пусть мне за это влетит потом. Пусть я не права и она может высказываться, но в тот момент я должна была вернуть себе достоинство!

Слава богу, она была одна, больше никто не пришел. Но ходить голой по квартире, ключи от которой есть у всех подряд было слишком некомфортно. Я пробежалась по всем комнатам, но повезло мне только в гостиной, где стоял тренажер со штангой, а на ней валялась несвежая майка Глеба. Я быстро натянула ее на себя, и она укрыла меня чуть ли не до колен, гораздо лучше давешнего платья. Запах пота, как ни странно, не был неприятным. Он мешался с естественным запахом Глеба и ароматом его одеколона и я даже зависла на секундочку, уткнувшись носом себе в плечо. Пахло опасным мужчиной, напоминало о вчерашнем, но сам по себе запах даже нравился.

Я не успела обдумать эту мысль, потому что вдруг со стеллажа заиграла мелодия. Аккуратно приблизившись, я увидела, что это был городской телефон, стоявший на базе. Он звонил и звонил, а я тут кто? Не хозяйка же. Не подходить же теперь. Может, надо домработнице сказать?