Лик понял, что самое время приниматься за еду. Пока его и правда не выгнали за неуважение к богам и неспособность к философии. Или не напоили уксусом. Он слышал, бывают и такие наказания.

– За что тебя выгнали?– спросила Статира.

Лик проглотил кусок, отпил разбавленного вина и ответил:

– Я ушёл сам.

– Почему ты спешил, если ушёл сам?

– Потому что зло идёт,– ответил Лик,– Я должен был бежать очень быстро. Иначе я не смог бы его опередить.

Госпожа Статира снова посмотрела куда-то в небо.

– Говоришь, зло идёт…– произнесла она.– Надо же!.. Что за зло?

– Царь Палак собирается укрепить царство удачными войнами.

– Разве его отец не занимался тем же самым?

– Да. Но Палак решил укреплять по-новому. Он обрушил свой гнев на нас, неврийцев. Увидите, скоро вслед за мной побегут и другие.

– Чем ему угрожали нервиийцы?

– Мы ему не угрожали. Поэтому он решил разгромить нас заранее.

– Вот как…– госпожа Статира замолчала.

Лик подумал, что такой способ укреплять царство ей прекрасно знаком.

– Скажи,– госпожа Статира снова перевела на него взгляд,– а разве неврийцы – не скифского рода?

– Да, мы все одного рода. И неврийцы, и авхаты, и тавры…

– Не продолжай. Хватит с меня географии.

Лик подчинился. Было обидно, что она не интересуется его знаниями. Ладно, не важно. Меньше слов – больше влезет.

Приятное тепло заполняло желудок.

– Закончил?– спросила госпожа Статира.

– Да. Благодарю вас за прекрасную трапезу.

Лик заметил, что чаша вина перед хозяйкой так и осталась нетронутой.

– Хватит слов, ты сказал достаточно.

Лик почтительно поклонился – насколько это было возможно за столом.

– Ты ищешь себе работы, скиф?– продолжала хозяйки.

– Да, госпожа Статира. Моё имя…

– Твоё имя мне ни к чему. Тех, кто на меня работает, зовут так, как я этого хочу. Понятно?

– Я понимаю, госпожа.Статира. Дело в том, что я знаю кое-что, что может быть вам интересно.

Старая женщина молчала.

– Смотрите,– продолжил Лик,– Царь Палак укрепляет своё царство. И он непременно захочет его расширить, по примеру отца. Захватить всю Таврию, Киммерию и Меотию. И начнёт – с Херсонеса! Разве можно оставить богатый вольный город в двух днях пути от столицы? Я уверен, война начнётся через несколько месяцев. А ваше прекрасное поместье стоит прямо возле дороги…

– Когда мне понадобятся твои советы, я тебя спрошу,– госпожа Статира поднялась и двинулась прочь из дворика,– За мной, скиф.

Ходила она с трудом, припадая на левую ногу. Привратник шёл за ней, готовый в любую секунду прийти на помощь.

Почему она такая странная? Лик поразмыслил и решил, что она слегка помешанная. Со стариками такое бывает.

Он помнил, что безумие безумию рознь. Священное безумие охватывает человека и рвётся наружу по воле богов. Человек словно пронзён страшным знанием. Для этого есть специальные церемонии.

А есть безумие другого рода. И это уже не знание, а глупость. Человек ведёт себя так, словно на голову ему надели чугунный горшок и лупят по нему палками. Безумец что-то говорит, прыгает, машет руками, но всё без толку. Он больше не видит мира и слышит только гул. От таких безумцев никакого толку нет, им даже церемонии не помогают.

Лик надеялся, что в горшке госпожи Статиры ещё достаточно трещин и дыр, чтобы хоть что-то соображать.

Они вышли за дом, в тесный садик. Там тоже было душно. Наверное, приближалась гроза.

За деревьями – высокий, в полтора человеческих роста, частокол. По левую руку можно разглядеть невысокий деревянный помост со ступеньками.

– Знаешь, что это?– спросила госпожа Статира

– Загон для быков?..

– Сейчас ты узнаешь, что это.

Привратник открыл калитку, неотличимую от основного частокола. Лик зашёл внутрь и огляделся.