Если Сагилл был с бритым лицом и в полуженской одежде, то сарматка, которая сидела справа от него, явно хотела проявить мужество. Одета в обшитые мехом куртку и штаны, а сапоги оторочены мехом. Остриженную в кружок голову венчала лисья шапка, обшитая сверкающими самоцветами.

Лик недолюбливал сарматов, но к девушке ощутил симпатию. Благородная лисья шапка, которую носят и скифы – это лучше, чем красные колпаки.

Маэс поднялся на несколько уровней вверх и начал переговариваться с женщиной на местном языке. Лик почуял, что это дело личное и не слушал.

Но даже так он заметил, разговор явно не клеился. Маэс с трудом оторвался от женщины и потащился.к энарею.

Сигилл встретил его ласковым взглядом. Так взирает с постамента статуя божества.

Маэс насмешливо заложил руки за спину и продекламировал на местном языке:

– Мальчик с видом девическим,

просьб моих ты не слушаешь

и не знаешь, что душу ты

на вожжах мою держишь.

Интересно,– подумал Лик,– его тоже мучает какой-то пророчество? Или он просто так издевается?

– Приятно слышать, что ты изучаешь поэзию,– сказал Сагилл,– Если будешь много учиться – станешь умным. А со временем, даже и здравомыслящем. Тогда я назову тебя не мальчиком, но мужем.

– А как ты назовёшь ту прекрасную актрису, что сидит возле тебя?– осведомился Маэс,– Похоже, она пришла сюда играть царицу племени амазонок. Я вот только не пойму – это Пенфесилея или Ипполита?

– Зовут меня Тамара,– ответила сарматка на местном наречии,– А ваше имя я спрошу, когда вы научитесь вежливости.

– Насчёт амазонок ты угадал правильно,– заулыбался Сагилл,– Сарматы, как ты знаешь, произошли от смеси скифов и амазонок. И благородная Тамара решила возродить древние амазонские традиции.

Он тоже произнёс это по-гераклейски.

Похоже,– подумал Лик,– здесь, в южных городах,все народы говорят друг с другом по-гераклейски. И скиф с сарматом, и армянин с фракийцем – язык у них будет один тот же. Это интересно. Наверное, через несколько лет даже мы с Маэсом будем говорить между собой по-гераклейски.