– Если мы проиграем войну,– возразил Лик,– то убьют всё равно.

– Ну, может не убьют. Может, продадут в рабство.

– Ты хочешь в рабство?

– Меня не продадут, я погибну в бою.

– Меня тоже не продадут.

– Дурное время,– Маэс посмотрел на медленное темнеющее окошко, а потом снова начал разливать вино,– Что Палак, что Перисад… Вот бы воевали друг с другом, пока дурь не закончится.

– Ты говоришь так, потому что состоишь при храме!– не выдержал Лик.– И, как Сагилл, ешь, что пожертвуют. Я учился воевать, другой жизни не знаю. Я хочу в наёмники. В коннице от моих зубов мало толка, я знаю.

– Я не состою при храме. У меня другая работа.

– Ты знаешь, как вступить в городское войско? Им же нужны солдаты.

– У города высокие стены. Совет не собирается кормить лишних солдат.

– Если не будет солдат, стены не помогут.

– От твоих зубов ни на стене, ни на коне толку не будет. В фалангу тебя тоже не поставишь. Вот если бы ты был, к примеру, арктотроп, как сарматы-сеймниты – другое дело. Медведя можно в кузницу отдать, или в фалангу. А волку в городе не место.

– Я и не прошусь в конницу. Но кто-то должен выслеживать, проникать в тыл, передавать известия. Ликантропы приспособлены для этого лучше людей.

– Знаю.

– Я не осуждаю тебя, ты не подумай,– Лик чувствовал, что уже несколько окосел,– Где хочешь, там и живи, главное, чтобы нора была удобная. Но ты знаешь кого-то, кто служит в гвардии? Можешь мне посоветовать.

– Ты поговоришь с этим человеком завтра,– Маэс мотнул головой,– Но я тебе его не советую.

– Он развратник?

– Хуже. Он уважаемый горожанин. А город – не для волков.

– Но ты здесь живёшь.

– Я здесь живу, и поэтому знаю. На собственной шкуре! Если бы я был тобой, я бы вернулся обратно в степь. Новая Столица – тоже город, там можно жить. Я бы и сам вернулся, если бы не привык к вольной жизни. Даже если будет война – пускай война. Царю Палаку тоже нужны ликантропы. Ты готов погибнуть, на войне это ценится. Вот и подумай. Я понимаю, тебе лет четырнадцать…

– Шестнадцать.

– Ну вот, шестнадцать. В твоём возрасте это непросто, но ты подумай. Разве не лучше и не проще погибнуть, сражать за свой народ, за своего царя? Если ты не ищешь свободы, тебе нечего здесь делать. Если хочешь войны – тебе надо вернуться в степь.

– Нельзя вернуться. Ни мне, ни тебе. Там – смерть.

– Что ты знаешь о смерти?

– Я видел её глаза.

Ещё неделю назад Лик нёс службу на севере полуострова, где Песчаный мыс.

Он поступил на службу в день совершеннолетия. Это не обсуждалось. Мужчины-неврийцы из рода Лидимов служили царям скифов так долго, что о родных краях напоминали только их голубые глаза и ликантропия.

Его с братом отправили на Песчаные Мысы. Лик не возражал – ведь в этом и заключается служба, чтобы исполнять задание там, куда послали до тех пор, пока не сменят.

Единственное, чего он боялся – что коварная сеть скуки настигнет его на Мысах. Эти безлюдные места, конечно, не сравнишь с весёлым бардаком столичной жизни.

Лик был готов скучать, но всё равно опасался. Вдруг скука снизит его боеспособность?..

Но, как ни странно, прошла пара месяцев и он привык. Ему там даже понравилось.

Песчаные Мысы – это целая сеть из песчаных отмелей и заболоченных озёр к востоку от перешейка. На перешейке – крепость Тафрам. Она стоит с тех времён, когда царь скифов жил в шатре и сам привязывал лошадь. А вот Мысы, что чуть восточней, приходится патрулировать. По этому лабиринту болот и песчаных отмелей можно, если постараться, провести за ночь целую армию.

Особенно хороши Мысы при свете полной Луны. Серебряно-белые пески тянутся вдоль морской бездны. Чёрные камыши шуршат на болотах. Пусть и темно, но песок отражает лунный свет и всё вокруг становится настолько отчётливым, что ты видишь каждое бревно, каждый камушек. Должно быть, именно так выглядят последние берега царства мёртвых, куда мы придём, чтобы коротать вечность.