Последнее время я все чаще жалел, что наш с Виталиной брачный контракт распространялся на срок в шесть лет. По его условиям, если я захочу развестись, то буду обязан выплатить жене огромную компенсацию за каждый непрожитый год – адвокаты ее отца постарались, и я пошел на такую договоренность, так как мне нужны были инвестиции ее отца в мой новый глобальный проект. В свою очередь, если инициатором развода будет Виталина, то раскошелиться придется ее отцу. Я считал сделку справедливой, ведь брак должен заключаться навсегда и не быть просто прихотью. А старый лис, папаша Виты, хотел таким образом гарантировать для дочери стабильное будущее. Еще одним условием брачного договора было рождение ребенка. Если за это время Виталина не родит мне ребенка, я могу запросто оставить ее ни с чем. Контракт был составлен лучшими юристами, и даже если бы адвокаты отца Виталины решили оспорить какие-то условия при разводе по истечении обговоренного срока, у них ничего бы не получилось. Куда им тягаться с Владимиром Вороновым. Это был больше не брачный контракт, а договор о сотрудничестве. Только вот плохо у нас получались и брак, и сотрудничество в целом.

Мы были женаты чуть больше двух лет, но Виталина так и не забеременела. Надо было сократить срок брачного контракта лет до трех, потому что с каждым днем Виталина становилась все более невыносимой.

От невеселых мыслей меня оторвал очередной деловой звонок, и я погрузился в работу, не заметив, как пролетел день.

Ровно в шесть часов в мой кабинет вошла Ася, неся чехол со смокингом. Сама она уже успела переодеться в вечернее платье, темно-зеленое. Этот цвет прекрасно оттенял ее глаза, такого необычного светло-зеленого оттенка, что иногда, задумавшись, я ловил себя на мысли, что утопаю в них.

– Прекрасно выглядишь, – улыбнулся я Асе.

– Спасибо. – Она чуть покраснела и опустила глаза.

Я знал, что моя помощница была в меня влюблена, но никогда даже не намекала, что хотела бы более близких отношений. А я иногда представлял себе, какого это, обнимать и ласкать такую милую, такую молодую, такую до умопомрачения привлекательную… Но границ я никогда не переходил, как бы мне ни хотелось.

Ася прошла в комнату, примыкающую к офису – здесь была оборудована спальня и душ, потому что бывали времена, когда работы столько, что из офиса не вылезаешь, – и положила смокинг на кровать.

Она направилась к двери, а я как раз вошел в комнату, и мы неловко столкнулись, потоптались, пытаясь уступить друг другу проход. Я усмехнулся.

– Поедем на прием вместе, – сказал я ей.

– Хорошо, – кивнула Ася испуганно.

Я видел, как она пугалась, когда вот так, случайно, мы иногда нарушали личное пространство друг друга.

Она вышла, а я направился в душ. Через двадцать минут я был готов и, отключив рабочий компьютер, пошел в приемную. Ася заканчивала какие-то дела, подводя итоги дня. Ее рабочий стол, как всегда, был чист и аккуратен. Мне нравилось, что у Аси все было на своем месте: никаких лишних бумаг, никаких помад или конфет, никаких безделушек. Организованная девочка.

– Поехали?

Ася встала и, посмотрев на меня, сказала:

– У вас бабочка немного криво повязана. Позволите? – Она подошла и поправила галстук-бабочку.

Подняла взгляд на меня, и я снова потерялся в светлой зелени ее глаз. Я еле сдержался, чтобы не схватить ее в охапку и не поцеловать эти манящие пухлые губы. Ася сглотнула и пробормотала:

– Я возьму сумочку.

По дороге до загородного особняка, в котором наша компания организовала прием в честь очередной годовщины фирмы, мы с Асей обсуждали дела.

– Собери всю информацию по «Северов Констракшн», всю, что сможешь найти.