– Не стоит носиться со мной, Володя, и делать вид, что ты волнуешься. Я взрослая девочка – переживу.

Больше мы потерю ребенка не обсуждали. Я углубился в работу еще сильнее. Жена нашла утешение в алкоголе. Сначала бокал вина за ужином, потом два за обедом, потом она переключилась на более крепкие напитки. По первости я этого не замечал. Вита вела себя, как и до беременности: холодная, высокомерная, увлеченная только собой. Но как-то, вернувшись домой из командировки, застал ее посреди вот этой детской: большая часть мебели исчезла, игрушки и детская одежда – тоже, а Виталина сидела на полу, обнявшись с бутылкой рома. Как оказалось, пила она с каждым днем все больше и больше, и кажется, останавливаться не собиралась.

– Или ты берешь себя в руки, или ложишься в больницу, – не выдержав, категорично заявил я.

– Я не хочу в больницу, Володя, я не хочу как мама, – испуганно сказала она.

Вита пообещала, что пить больше не будет и обратится к психологу. Свое обещание она сдержала. Сдерживала до сегодняшнего дня. Я лишь надеялся, что это единичный срыв и Виталина не вернется к старой привычке.

Ася

Приняв душ, я вернулась в комнату. Мишка сидел на ковре в окружении новых игрушек, которые мы с ним распаковали, не успев проснуться. Несмотря на то что легли мы поздно, мне не спалось, и встала я рано, а вслед за мной и сын.

Я распахнула чемодан и поняла, что не взяла ничего из домашнего.

– Хотя, наверное, в таком большом доме не принято ходить ни в чем, кроме бальных платьев, – усмехнулась я.

Перебрав вещи, я выудила джинсы и футболку. Интересно, они по дому ходят в обуви? Как вообще в таких дворцах живут?

Раздался стук в дверь, и я поспешила ее открыть. На пороге стояла невысокая аккуратная женщина лет пятидесяти.

– Здравствуйте, меня зовут Ирина Павловна, – поприветствовала она меня. – Я управляющая в этом доме.

– Ася, – поздоровалась я.

– А по отчеству?

– Не нужно по отчеству.

– Хорошо, – легонько улыбнулась она. – Владимир Александрович просил передать, что если вы проснулись, то можно спуститься в столовую и позавтракать.

– А сам он там? – пересохшим от волнения голосом спросила я.

– Да. Владимир Александрович сегодня не поехал в офис.

Ясно. Решил разобраться сначала с нами.

– Мы сейчас с Мишей спустимся. А где здесь столовая?

– Если хотите, я вас провожу, – предложила Ирина Павловна. – У нас тут можно заблудиться.

– Спасибо. Миша, – позвала я сына, – пойдем завтракать?

– Не-не, – заявил сын и поднял с пола игрушечный автобус. – Автося.

– Возьмешь с собой, – улыбнулась я и обернулась к Ирине Павловне.

Женщина тоже улыбалась, глядя на моего сынишку, и я сразу расслабилась. Не все в этом доме хотят меня сожрать.

– Ирина Павловна, а у вас тут в чем ходят? – Я бросила взгляд на свои босые ноги.

– Вы об обуви? Да в чем хотите.

– И все же?

– Виталина Вениаминовна исключительно в уличной обуви, а Владимир Александрович в домашней.

Представить Воронова в тапочках я не могла. Это как-то совсем не вязалось с его образом.

Я надела на ноги сыну тканевые домашние туфельки, а сама нацепила мягкие шлепанцы. Ирина Павловна одобрительно улыбнулась и повела нас вниз.

Мишка присмирел, удивленно оглядываясь по сторонам.

– Мам, замок? – спросил он, когда мы спускались по огромной лестнице.

– Да, сынок, похоже на то, – засмеялась я и добавила: – Мишка сейчас обожает все, что связано с замками: игрушки, мультики, картинки.

– Ну, теперь он будет жить в одном, – снова улыбнулась Ирина Павловна. – Может, и не совсем замок, Миша, – подмигнула она сыну, – но точно дворец.

Она провела нас в столовую и открыла широкие двойные двери, пропуская внутрь. Я ожидала увидеть огромное помещение, какие показывают в фильмах про царских особ, но столовая оказалась компактной, светлой, обставленной в классическом стиле: посреди помещения стоял небольшой стол, чуть дальше размещался сервировочный столик, а у дальней стены красовался камин, обрамленный белоснежным мрамором. Не считая комнатных растений и нескольких картин на стенах, в столовой больше ничего не было.