Счастливчики, которым удавалось попасть на ужин в семью девушки, проходили строгий отбор, но никто не вызывал одобрения со стороны отчима. То, по его мнению, “выглядит настоящим идиотом”, то “нищий забулдыга”, то “абсолютно не смотрится рядом с нашей малышкой Сильвией, как только она сама этого не видит”?

Анжелика только и делала, что поддакивала мужу.

Сильвия догадывалась, что отчим каким-то образом воздействует на её поклонников, но спросить его об этом прямо она не могла. Замкнувшись в себе, девушка перестала принимать приглашения знакомых парней сходить в кино или погулять. И вскоре с горечью поняла, что никто из них не любил её, раз не предпринял ничего, чтобы изменить ситуацию.

***

Жуткая сцена часто вставала перед глазами Алекса: залитый кровью асфальт, застывшие в отвратительной гримасе смерти лица водителя грузовика и его товарища. Как Винс и Карло небрежно, будто мешки с мусором, выбрасывают из машины тела жертв. Всякий раз, вспоминая о случившемся, Алексу становилось не по себе. Неужели это так просто – убить человека?

Он быстро понял, с кем столкнулся в то холодное осеннее утро. С “обществом внутри общества”, где процветала своя власть, были собственные законы и традиции и куда почти не проникала карающая рука внешнего мира, отчасти потому, что поддавалась укрощению и не слишком-то этого стыдилась.

Алекс в назначенное время явился на склад. Винс подозвал стоявшего возле нераспакованных ящиков мужчину в длинном сером плаще с высоким воротником. Его звали Джорджио Орсини. Пожав Алексу руку, тот представился, сверля его испытывающим колючим взглядом.

– Слушай, Алекс, – начал Винс. Сегодня он выглядел гораздо лучше, чем накануне, ему удалось выспаться. – Ты где-нибудь работаешь или учишься?

– Я безработный.

– Что-нибудь слышал о Фалконе?

– Владельцах пиццерий?

– Да, пиццерии входят в сферу нашей деятельности, – с самым серьёзным видом кивнул Винсент. – И это далеко не всё.

– А я ничего не смыслю в подобного рода… деятельности, – улыбнулся Алекс. Его ехидная улыбка противоречила словам: похоже, вам нравится, когда приходят простачки, ладно, я не прочь подыграть. – Но мне хотелось бы научиться.

Винс улыбнулся в ответ, он ждал именно этого.

– Отлично, по рукам. Джорджио проверит тебя и, если ты нас устроишь, я предоставлю тебе работу. Ты не пожалеешь.

Джорджио Орсини не понимал сына своего босса. Винсент сразу направляет парня к нему на боевую подготовку и открыто намекает на то, кем на самом деле являются Фалконе. Обычно так дела не делаются.

На первый взгляд, Орсини казался добродушным здоровяком. Никто бы не поверил, если б ему сказали, что этот полный, с приятным мягким тенором мужчина обладает звериной жестокостью и имеет на своём счету не один десяток жертв. В последние годы он занимался тем, что отбирал и тренировал бойцов для Семьи Фалконе.

Джорджио был убеждён в том, что лучший солдат непременно должен быть сицилийцем или, на худой конец, итальянцем, только не с севера Италии, где, по его мнению, жили неженки и избалованные маменькины сынки. Поэтому, услышав фамилию Алекса, Джорджио с ещё большим неодобрением покосился на Винса, который мог прочесть в его глазах прямой вопрос: “Ну и зачем нам тут ирландцы?”

Лицо Винсента оставалось бесстрастным. Если уж он вбил что-то себе в голову, то спорить с ним было бесполезно.

Орсини попросил Алекса рассказать о его семье и занятиях. Узнав, что его мать родом с Сицилии, Джорджио стал более доброжелательным, а услышав о стычке с Рэем Смитом, из-за чего Алекс сидел в тюрьме, он и вовсе просиял. Смит числился на особенном счету.