Орн уставился на тележку, моментально опознав в ней причину своего ужаса. Он поднялся на ноги и внимательно посмотрел на Стетсона.

– Что это, Стет?

Стетсон подтянул к себе стул, стоявший у кровати, и сбросил фуражку на покрывало. Его темные волосы нечесаной гривой торчали во все стороны. Набрякшие веки, казалось, еще отяжелели.

– Ты повидал достаточно заданий, чтобы угадать с первого взгляда.

– Я что, уже никакого права голоса не имею? – спросил Орн.

– Ну, видишь ли, твое положение, возможно, немного переменилось, а возможно, и нет, – сказал Стетсон. – К тому же, ты сам говорил, что этого хочешь.

– У меня свадьба через три недели, – запротестовал Орн.

– Свадьба откладывается, – сказал Стетсон и примирительно поднял руку, увидев, как потемнело лицо Орна. – Подожди. Просто откладывается, ничего более.

– По чьему приказу? – возмутился Орн.

– Ну, в общем, Диана согласилась сегодня утром отправиться на задание, которое поручил нам Верховный комиссар.

– Мы договорились сегодня поужинать вместе!

– Ужин тоже откладывается, – сказал Стетсон. – Она просила извиниться за нее. В этой куче на тележке есть визокуб – там записаны ее извинения, признания в любви и все такое прочее, но она надеется, что ты поймешь необходимость ее внезапного отбытия.

У Орна вырвался рык.

– Какую еще необходимость?

– Необходимость удалить ее от тебя. Ты отправляешься на Амель через шесть дней, а не через шесть месяцев, и тебе еще надо освоить гору всего, чтобы подготовиться к отлету.

– Лучше скажи по-хорошему, куда отправилась Диана.

– Она знает, что занимала бы слишком много твоего времени и отвлекала от дел. Ты не смог бы сосредоточиться на том, что сейчас от тебя срочно требуется. Она отправилась на Франчи Приму доставить кое-какие важные конфиденциальные сведения, которые объяснят подпольной натийской диаспоре, почему она больше не подпольная и почему избранный ими кандидат был вынужден столь поспешно снять свою кандидатуру с выборов. Ей не грозит никакая опасность, и вы сможете пожениться, когда ты вернешься с Амеля.

– Если только вы не придумаете еще какого-нибудь срочного дела, – оскалился Орн.

– Вас обоих никто не заставлял принимать присягу КИ, – сказал Стетсон. – Она просто выполняет приказы – как и все мы.

– Да уж, в КИ оказалось так здорово, – прорычал Орн. – Я всем новым друзьям сразу советую туда поступить.

– Амель, помнишь?

– Но почему так внезапно?

– Амель… в общем, Лью, Амель – не такой фунт изюма, как ты, возможно, себе воображаешь.

– Не такой… но ведь там проходят продвинутое пси-обучение. Ты же передал им мою заявку, разве нет?

– Лью, все немного не так.

– А как?

– На Амель не подают заявлений. Оттуда призывают.

– И что это значит?

– Если ты не в списке одобренных лиц, не выпускник и не какой-нибудь священнослужитель, то можешь попасть туда лишь одним способом. Нужно стать учеником – призванным.

– И меня призвали?

– Да.

– А если я откажусь стать учеником?

Вокруг губ Стетсона собрались жесткие складки.

– Ты принес клятву верности КИ. Помнишь?

– Я ее перепишу, – рыкнул Орн. – К словам «Клянусь своей жизнью и сокровенной честью выискивать и уничтожать семена войны всюду, где они объявятся» надо добавить: «и пожертвую в процессе кем и чем угодно».

– Неплохое дополнение, – сказал Стетсон. – Предложи, когда вернешься.

– Если вообще вернусь!

– Что ж, такая вероятность есть всегда. Но тебя призвали, и КИ отчаянно хочет, чтобы ты согласился.

– Так вот почему никто из вас не удивился моему запросу.

– Отчасти да. Пси-отдел подтвердил, что у тебя есть способности… и это нас обнадежило. Нам нужен на Амеле кто-то твоего калибра.