– А Пипин? Он нас застукает.

– Нет, он нажрется и заснет! Видишь, жена ему еду тащит?

И действительно, мимо них прошествовала мадам Пипин с большой корзиной в руках. Оттуда доносились такие соблазнительные ароматы, что у Тома заурчало в животе.

– Есть хочется! А мадам Лекок уже буфет заперла, – грустно сказал он.

Гадюка терпеть не могла, когда дети опаздывали к ужину. Стоило им задержаться, хоть на минуту, как она запирала буфет на замок и отправляла их спать голодными.

– Сейчас поедим, – успокоила брата Джонни.

– У нас же денег нет!

– Не бойся! Я достану! Пошли!

Они свернули в переулок. В конце его находился маленький магазинчик. Он был открыт совсем недавно, и дети там еще ни разу не были.

– Как только зайдем внутрь, притворись, будто сломал ногу, – велела Джонни.

– Но я ничего не ломал!

– Просто притворись! Да погромче плачь, иначе не поверят!

– Мадам Лекок, говорит, что лгать – грех!

– Есть хочешь? Тогда плачь! – безжалостно сказала Джонни и открыла дверь.

Внутри было темно и душно. Горела лишь лампочка над прилавком. Пахло рыбой, чесноком и еще чем-то непонятным. Из-за прилавка вышел человек в фартуке до пят, с огромным ножом в руке. Том попятился назад.

– Магазин закрывается!

– Ну?! – зашипела Джонни и, видя, что брат не реагирует, пнула его в ногу.

От боли мальчик громко взвизгнул.

– Мой бедный братик сломал ногу! Ему так больно! Умоляю, помогите! – девочка зарыдала, закрыв лицо руками, а сама, сквозь пальцы следила за тем, что происходит. Люди в магазине засуетились. Тома уложили на диван, стали звонить врачу. В суматохе Джонни незаметно проникла за прилавок и прихватила пару бутылок лимонада, полдюжины свежеиспеченных булочек и плитку шоколада. Затем выскользнула за дверь и, заложив два пальца в рот, лихо свистнула. Велико же было изумление хозяев, когда мальчик со сломанной ногой, проявив невиданную для калеки прыть, вскочил с дивана и выбежал наружу.

Джонни и Том отправились в городской сад и улеглись на траве под огромным вязом. Когда поели, мальчик придвинулся поближе к Джонни. Том очень боялся темноты. Еще в приюте его напугали мальчишки – заперли в кладовке и выключили свет. Когда Джонни нашла его, Том даже плакать не мог, только скулил, как побитый щенок. Джонни сполна рассчиталась с отморозками. Заманила их на стройку возле приюта и заперла в бытовке. Тогда были праздники, потом выходные. Пацаны почти неделю просидели взаперти. Когда их нашли рабочие, запах в бытовке был такой, будто там дюжина крыс сдохла. Так их и привели обратно – грязных и голодных. Ребята потом целую неделю хохотали. Воспитатели сразу же вычислили, кто это сделал. Не миновать бы Джонни наказания, но тут объявились Лекоки и увезли детей в Сан – Стефано. С тех пор каждую ночь Джонни клала брату под одеяло включенный фонарик.

Вскоре мальчик задремал. Джонни же заснуть не давали беспокойные мысли. Зря она поспорила с Огги. Уж, лучше бы они с Томом вернулись домой. А теперь, если их не поймает Пипин, то Гадюка точно до полусмерти изобьет! Джонни поежилась, вспомнив кожаный ремень, который не раз гулял по ее спине. Сама-то Джонни все вытерпит, а вот Том… Может, вообще к Лекокам не возвращаться? Убежать в горы, построить там хижину и жить в ней, как Робинзон с Пятницей. Собирать грибы, ягоды, ловить рыбу, варить похлебку на костре. Нет, Том слишком маленький, чтобы жить в горах.

Тот, словно почувствовал, что сестра смотрит на него, открыл глаза, потянулся.

– Уже пора?

– Нет, подождем еще немного.

– Покажи мне дракончика.

Джонни достала медальон. В свете уличного фонаря маленькая фигурка заискрилась, как елочная гирлянда.