– Я понял. Кстати, а какой псевдоним у Жанны?

– Это и есть ее псевдоним.

– Я могу с ней поговорить?

– Не сейчас. Она уже уехала. Но вы с ней встретитесь.

– В Институте?

– Да.

– Где он находится, мне тоже знать необязательно? – догадался я.

– Совершенно верно, – согласился Лужин. – Но если ты так любопытен, скажу, что он находится в одном из закрытых городов, связанных с производством ядерного оружия. Наша Контора не имеет к деятельности предприятий этого города никакого отношения, но место удобно тем, что закрыто от посторонних. Меньше любопытных – меньше проблем. Официально наш Институт являемся одним из закрытых НИИ министерства обороны.

После ухода генерала я занялся изучением часов. Как оказалось, это было довольно сложное электронное устройство – я и не знал, что наша промышленность способна создать что-то подобное. Переговорного устройства, вопреки моим ожиданиям, в часах не оказалось. Зато в них был вмонтирован приемник GPS и ГЛОНАСС-навигатора, аварийный маячок с автономным питанием и диктофон. О таких мелочах, как электронный компас и фонарик, можно и не говорить.

Кроме того, в память часов уже был введен мой псевдоним. Пользуясь указаниями инструкции, я настроил часы, при этом в их память были внесены характеристики моего пульса и некоторые другие биометрические данные. В инструкции говорилось, что отныне часы будут служить моим пропуском – в них встроен специальный микрочип. Изменить настройку после введенных в память часов биометрических параметров могли только в техническом отделе. У любого другого человека эти часы просто переставали работать, а при попытке вскрыть корпус вся их электронная начинка уничтожалась. Функционирующим оставался только аварийный маячок.

Еще я понял, что часы бывают разные. В одном месте инструкции было написано так: «Механизм ваших часов вмонтирован в корпус часов «Casio». При этом там, где стояла марка часов, в отпечатанном тексте был пропуск, и название часов было вписано от руки простой авторучкой. Я вспомнил, что у Жанны на руке тоже были часы – правда, не такие массивные. Теперь я был уверен, что и в них была примерно такая же начинка.

Как и обещал генерал, около двух часов дня за мной зашел человек в камуфляже и предложил пройти с ним. Мы спустились в гараж, меня посадили в уже знакомый мне микроавтобус с наглухо зашторенными стеклами и повезли на аэродром. За всю дорогу я так и не смог понять, где нахожусь. Пытался сориентироваться по поворотам и железнодорожным путям – почувствовал, когда мы переезжали через них – и не смог. В целом у меня сложилось впечатление, что в этом городе я никогда не был.

Микроавтобус подкатил прямо к трапу самолета, это был уже знакомый мне бизнес-джет. Сопровождавший меня охранник быстро провел меня на борт, проводил во второй салон. Там уже сидели двое: девушка лет двадцати пяти, – у нее было красное опухшее лицо и растрепанные волосы, – и щуплый парень лет двадцати. Паренек слушал плеер, легонько притоптывая ногой в такт музыке.

– Сидеть на своих местах. Не вставать, между собой не разговаривать. В соседний салон не выходить, – распорядился охранник. Выйдя из салона, он задернул штору, мы остались втроем.

Через иллюминатор я видел, как к самолету подкатил еще один микроавтобус. Но разглядеть, кого привезли, не смог. Приехавших разместили в первом салоне. Прошло еще несколько минут, загудели двигатели. Вскоре самолет уже разгонялся по взлетной полосе…

Весь полет занял не больше двух часов. Почти всю дорогу была облачность, поэтому мне не удалось сориентироваться по местности – на что я очень рассчитывал. Когда самолет вынырнул из облаков, я увидел лишь несущийся под крылом лес, далеко справа в призрачной дымке виднелся какой-то город. Затем под нами совершенно внезапно появилась посадочная полоса: толчок, торможение. Самолет вырулил на боковую дорожку и остановился, вошедший охранник велел нам сидеть.