– М-м-м, не совсем. Если кто-то попытается пересечь периметр вокруг купола, неважно, двигаясь к Лиганте или от Лиганты, то его просто испепелит.

Натан присвистнул. Пироман, как всегда, действовал свирепо, зато наверняка. Интересно, сколько безвинного народу поубивалось об этот периметр?

– А если его разомкнуть?

Консультант задумался, и, судя по лицу, эти мысли его не порадовали.

– Пока еще ни у кого не получалось, – пробормотал он и втащил клетку в темную сводчатую комнату, которую освещали круглые шары на стенах. Ведьма прошлась по комнате, зажигая свет. Лонгсдейл поставил клетку посреди рисунка на полу. Комиссар с интересом его рассматривал. Рисунок был похож на цветок орхидеи, украшенный всяческими надписями.

– Разбудите нежить, – велел ведьме Лонгсдейл, разворачивая карту города.

– А чернокнижник не поймет, что вы его обнаружили?

– Нет, – сухо ответил консультант. – Я же профессионал, а не деревенский знахарь.

– Ладно, ладно, – пробормотал Бреннон и отошел, чтобы не мешать. Вот такая магия ему нравилась – практично, удобно и без жертв.

Джен бросила в мараббекку огненный шар. Нежить дернулась, взвыла и вцепилась в прутья клетки. Бывшая сиротка трясла их с такой силой, что комиссар отступил еще подальше. Джен взяла амулет – продолговатый камень на цепочке – и встала над картой. Лонгсдейл зажег круглую лампу, бросил в нее пучок трав, шепотку порошка и начал нараспев читать заклинание, водя лампой вокруг клетки с нежитью.

Из лампы посыпалось что-то вроде светящейся пыльцы – она плавно скользила по воздуху, сплетаясь в загадочные (для комиссара) символы, которые, как снежинки, сыпались на мараббекку. Нежити было на них плевать – она яростно грызла решетку, пуская слюну и сверкая фиолетовыми глазами на Бреннона.

Знаки опутали нежить густой сетью. Ведьма окунула амулет в лампу и протянула руку над картой. Знаки заискрились, и камень на цепочке стал раскручиваться, роняя на Фаренцу золотистые хлопья. Они стекались на карте в тонкую мерцающую линию, которая тянулась от дома Уркиолы куда-то вглубь городских кварталов. Вдруг камень задергался, клюнул вниз, цепочка заскользила между ведьминых пальцев, и амулет уткнулся в какой-то дом. Бреннон схватил блокнот и торопливо записал адрес.

– Готово! – объявил Лонгсдейл. Его глаза загорелись от предвкушения. – Чернокнижник здесь!

– Надеюсь, ваш коллега тоже.

– Не думаю. Это Кондимеццо – квартал богатых купцов, вряд ли чернокнижник рискнет устраивать там свое логово. Думаю, мы нашли место, где он живет.

– Тоже недурно. Когда отправимся?

– Сегодня вечером. Мне необходимо хотя бы немного поспать, – несколько извиняющимся тоном сказал Лонгсдейл.

– Ладно. А с ней что? – Бреннон кивнул на мараббекку.

– Я ею займусь. По крайней мере, – вздохнул консультант, – от девяти мараббекк мы избавились.

– Угу. Если только этот тип не наделает новых. Пока вы отдыхаете, я пройдусь по кварталу и опрошу местных. Может, кто-то что-то заметил в день исчезновения Уркиолы.

Денек был приятный, солнечный – стараниями Валентины. Сама вивене стояла рядом с мужем и выжидательно, но с любопытством на него смотрела. Натан лакомился местным джелато – не смог удержаться от искушения. Отпуск у него, в конце концов, или нет?!

– Итак, – наконец сказал комиссар, уничтожив хрустящий рожок, – идея такова: мы обходим местных жителей от дома к дому и задаем три вопроса: знают ли они синьора, который живет в этом доме, заметили что-нибудь подозрительное за прошедшую неделю, видели каких-нибудь новых людей в квартале.

– А если заметили?

– Тогда потихоньку задавай наводящие вопросы. Впрочем, свидетели вполне могут и так все выболтать, особенно тебе. У тебя располагающая внешность.