Область взаимного прилипания пары кожных покровов—откровенно голых—образуя обильную испарину (скользкую и, скорее всего, тоже взаимную), не вовлечена в постепенное формирование бесконечно тонкой корочки подсохшего пота стягивающей наготу несоприкоснутых областей.

Койка (¼ всех инвентарных предметов данного наименования) стоит почти притиснувшись боком к стене, а решётка головной боковины, несколько разболтанной в пазах сочленения с крюками сетки под матрасом, склонилась, случайно совпадая с углом наклона Пизанской Башни, в правый угол от окна.

Его плечо вытарчивает за край сетки несущей, упруго прогибаясь, вес двух тел и одного матраса под мелкой, утрамбованной рябью смятой простыни.

Он джентльмен и даму не теснит ни йотой больше, чем необходимо во избежание падения на пол «пенала», ненароком.

Левее койки, на низкой тумбочке под подоконником длинного окна, настольная лампа, избоченясь, вздёрнула жерло своего жестяного рефлектора и изливает слепяще изуверский свет, как все те лампы со стола следователя, направленные с инквизиторским палачеством в лицо предполагаемого преступника, чтобы покаялся, сломился, и взял вину на себя. Колись, сука, не то хуже будет!.

Свет бьёт в ладонь его руки согнутой в локте для опирания на матрас, где-то промежду их сдвинуто-слипшихся тел.

Чётко очерченный контур тени его (обёрнутой к его же лицу) ладони отброшен, чуть ли не под прямым углом, на старые обои на стене. Засаленные, старые, бумажные, не «моющиеся» и несменяемые. Годами. Уже который президентский срок…

Светоносный предмет интерьера – эпохальное открытие физматовцев с четвёртого этажа. Охренеть как стимулирует. Пока что не запатентовано.

Благодаря вымогающему признать свою греховность освещению, вы тут уже как бы не на пару, а в компании с бесовской свистопляской размашистых теней (немых, слава Богу, с нас и своих хриплых стонов хватает) в развязной скачке по обоям. От рыси до неудержимого галопа. Назначение оживлённо-мятущихся контурных вздрыгов древнее некуда – как у тех зеркал на потолке в спальнях Древнего Рима.

Однако же при всём, сколько там причитается, респекте к древним, античный ракурс ни в пиз*ду был, ни в Красну Армию. Размазали их физматовцы по полной.

Хотя и у абстрактных анимэ общаги не обошлось без глюков и, снова-таки, некомфортный ракурс – перебрасывай взгляд, на скаку, с её спины, титек или что уж там в активном применении на момент обозрения, в стену и обратно.

Снижает монотонность? Да. Но вместе с тем и напрягает…

Вот если б, скажем, сбоку снять на плёнку… Ну допустим… Хотя нет, так уже покатит тупая, плоская порнуха, а не досуг сибарита… Смотришь клип, одна рука трудолюбиво дрочит, второй грызёшь попкорн или там семечки, но только не чипсы – от них брюхо растёт, ну их нах…

С усталым вздохом он отбросил эту мысль, что, кстати, характерно для него.

По своей натуре, он – естествоиспытатель, пытливый, обстоятельный, но до сих пор не создал ни одной работающей модели для воплощения своих гипотез, идей, предположений…

Всё как-то проходит, уходит, канет в Лету (нет здесь нужно длительное время… «канует»?. …«угребает на каноэ»? …хотя кого это, собственно, гребёт, скажи на милость?)

Поэтому он снова переключил внимание с настенной тени на свою ладонь.

Всё верно, хироманты просят давать левую, не так расплющена трудом, мозолями и прочим…

Хотя если молотобоец или регулярно вкалываешь ломом какая разница: солома или сено?

Об чём сталбыть? А! Хиромантия… Ну вот они, Венеркины бугры… линия жизни, длиннючая зараза, хоть об лёд бей… или здоровья? …он всегда их путает… тут этот, как его? – Croix Mystique… постой-ка! а линия ума где? должно на перекур свалила, когда не думаешь, зачем ей напрягаться?. залог успешных достижений в разделении труда…