– Смотрел фильм "Триста спартанцев"? – спросил Дерек, утирая майкой пот со лба, и хищно прищурился, когда Алеф кивнул. – Тогда становись на край бассейна!

Алеф, хмыкнув, встал на самый край спиной к воде.

– Намереваешься избавиться от меня? – спросил, складывая руки на груди.

– Знаешь, всегда хотел сыграть брутального мужика с мечом, – Дерек сложил руки на груди и медленно на него двинулся. – Но не сложилось. Мелковат и слишком смазлив, видимо…

– Да ладно, – усмехнулся Алеф. – Учитывая, что средний рост мужчин в средние века был почти на полфута меньше, чем сейчас, а брутальность достигалась бородой до пупа, то ты очень даже перспективен.

Маккентоя было трудно назвать смазливым. Красивым – да, особенно когда улыбался. Но слащавости мальчиков-андрогинов, заполонивших подиумы, не было и в помине. Особенно когда от него пахло потом, как сейчас, а на руках после тренировки вздувались вены.

– Ну, раз перспективен… – Дерек подошел почти вплотную, и Алеф напрягся, не зная, что тот собирается сделать. Может, поцеловать?.. Ведь, в конце концов, он тут именно за этим… Но вместо этого Дерек без труда высоко поднял ногу и поставил её Алефу на грудь. – Ну, и? – спросил весело. – Ты должен уже падать в бассейн. Это Спарта и все такое.

– Я же не за твоей землей и водой пришел, так что меня не за что в пропасть кидать, – расслабился Алеф. Ухватил Дерека за стопу, прижимая ее к своей груди.

И, зажмурившись, провалился спиной в бассейн, утягивая его за собой. Вынырнули оба, смеясь и отфыркиваясь. Дерек обхватил его за шею, макая в воду в отместку, но потом скользнул ладонью по спине, обнимая.

– Так что? – спросил лукаво. – Репетировать будем? Пока стен вокруг нет.

Вот оно. Страх, мерзкий, липкий, упал в желудок противным комком. Но все же прикосновения Дерека были уже знакомыми и неопасными.

– Ну, попробуем, – согласился он. – Порепетируем.

– Отлично, – Дерек улыбнулся, и Алеф вдруг со всей ясностью почувствовал, как тот близко. – Тогда давай. Поцелуй меня.

Алеф гулко сглотнул, уставившись на губы Дерека. Тот улыбался, и от уголков глаз разбегались лучики-морщинки. Мокрые волосы стояли торчком, футболка с ярким принтом облепила тело. Он не был сейчас Центурионом, вот ни на йоту, и потому пытаться влезть в шкуру Джоша, чтобы захотеть этого поцелуя по-настоящему, было бесполезно.

– Сейчас, – дрогнувшим голосом сказал Алеф, безотчетно облизывая губы. – Секундочку одну.

– Давай… – Дерек перестал улыбаться так широко и шагнул ближе, прижимая его к себе. – Решайся. Потому что завтра у нас будет секс, а ты все еще как юная девственница. Кстати, это даже заводит, – усмехнулся он.

– Завтра у Центуриона и Джоша будет секс, – поправил его Алеф. Губы Дерека были совсем близко, даже тянуться не надо, только чуть наклонить голову вперед. Но шея будто одеревенела, мышцы отказывались повиноваться.

Ну, давай же, мысленно приказал себе Алеф, так и оставаясь неподвижным. Сделай это и расквитайся уже с терзающим третий день ощущением полного провала. Всего один поцелуй.

Это было предсказуемо – то, что Дерек вздохнет и поцелует его сам. И что это будет немного обиженно и даже чуточку жестко – тоже. Совершенно мужской поцелуй, с привкусом соли и металла, колкий и… волнующий?.. Дерек целовал его, все крепче прижимая к себе, взламывая инстинктивно выставляемые барьеры, утаскивая в водоворот ощущений, которые Алеф не знал раньше, нежеланных, но неожиданно пленительных. Как если бы отъявленный трезвенник вдруг упал в чан с пряным сладким кагором, нахлебавшись его, буквально вынужденный распробовать вкус. Терпкий. Пьянящий.