– Может, проскочим?! – спросил Иваныч, готовя автомат к бою.

– Вряд ли! – ответил Кочергин.

Рискуя вывихнуть шею, он обернулся назад и жестами показал Буренкову, чтобы тот догонял их и пристроился рядом. Лейтенант резко дал по газам, и мотоциклы поравнялись.

– Алик! – закричал Кочергин. – Когда я открою огонь, снимешь пулеметчика! Попадешь на ходу?

– Попробую, товарищ майор!

– Постарайся, сынок! Иначе дальше шлагбаума мы не проедем, и тогда институт ты вряд ли окончишь!

– Считайте, что я уже получил диплом! – парировал Бодарев, снимая винтовку со спины.

– Тогда следи за мною, инженер! – улыбнулся Кочергин, понимая, что красноармейца надо приободрить.

Он хотел еще дать указания Буренкову, но тот, будто читая мысли командира, немного сбросил скорость и теперь вел мотоцикл чуть левее, отставая на пару корпусов.

– Молодец, – прошептал Артем и показал лейтенанту поднятый вверх большой палец.

Сергей с довольной улыбкой кивнул головой в ответ.

Затем майор тронул Каминского за локоть, а когда тот повернул голову, сказал:

– Петя, гони на всех парах и не останавливайся, что бы ни случилось, а перед шлагбаумом затормози! Понял?

– Понял! До шлагбаума не торможу!

– Отлично, и смотри, – старшину не потеряй!

Последняя фраза Кочергина осталась без ответа. Петр наклонился вперед, слившись с мотоциклом воедино, и прибавил ходу. Лейтенант повторил его действия, и теперь два мотоцикла, сохраняя между собой дистанцию и заняв по ширине всю проезжую часть дороги, стремительно неслись вперед. Каминский вел трехколесную машину настолько плавно и ровно, что Артем без труда держал на мушке находившихся возле шлагбаума фашистов, которые явно нервничали, не понимая, что происходит.

Разведчикам до врага оставалось преодолеть около сотни метров, когда из будки выбежал унтер-офицер с винтовкой в руках. Что-то громко крича своим подчиненным, он передернул затвор и прицелился в мотоциклистов. Но готовый к такому повороту Кочергин его опередил, срезав длинной очередью всех четверых, а заодно превратив в решето и деревянную будку! Нашпигованные пулями тела еще не успели упасть на землю, как такая же участь постигла и расположившегося за бугорком пулеметчика. Получив пулю, выпущенную из снайперской винтовки, прямо в лоб, он конвульсивно дернул головой и уткнулся лицом в траву. Второй номер расчета вскочил и принялся улепетывать со всех ног, но Бодарев следующим выстрелом уложил и его.

А через несколько секунд мотоциклы уже затормозили перед опустевшим шлагбаумом. Правда, Каминский при этом заложил настолько крутой вираж, что с заднего сиденья на землю все-таки свалился (как и предупреждал майор!) Павел Иванович Ермишин. Впрочем, отлично понимая, что сейчас не до разборок, старшина ограничился коротким устным внушением с одновременным показом лихому водителю своего гигантского кулака. После чего данный инцидент был полностью исчерпан.

Пока Иваныч проводил «воспитательную беседу с молодежью», Артем Кочергин опрометью метнулся в похожую на хороший дуршлаг будку и проверил, уцелел ли телефон. Убедившись, что аппарат в порядке, он махнул лейтенанту рукой и крикнул:

– Давайте фрица сюда!

В то время как разведчики исполняли приказание, майор, опершись спиной о стенку будки, изучал карту, планируя дальнейший маршрут. Увидев краем глаза, что Мейснер уже рядом, он убрал карту в карман, поднял взгляд и не смог сдержать улыбки: опутанный веревками и поддерживаемый с двух сторон Буренковым и Бодаревым господин оберст с перемотанной бинтом головой, именно находясь в вертикальном положении, вызывал сильнейшую ассоциацию с древнеегипетской мумией, извлеченной из саркофага!