Так что нам поневоле пришлось обратиться к истории ВЧК. Мы числились сотрудниками милиции, но на деле были спецслужбой, а значит, пренебрегали кондовыми разрешениями тех или иных ситуаций. Главным же козырем в действии госбезопасности всегда была ликвидация. Принцип, далекий от христианской морали, но единственно эффективный в схватке с вражескими ордами. Так что нашей основной задачей было устранение активных преступных лидеров. Руководимые ими своры, потеряв вожаков, превращались в хаотичную массу, уничтожающую друг друга в конкуренции и дележе наследства лидеров. Будь политическая воля, мы бы за месяц не моргнув глазом поставили к стенке всю активную криминальную сволочь, но принципы якобы демократического государства такую роскошь исключали. К тому же всех бандитов не перестреляешь. На месте тщательно прополотых сорняков обязательно появится молодая поросль. Так что оптимальной представлялась иная концепция: столкнуть бандитов лбами, заставить их самих расправиться друг с другом, в итоге оставив на криминальном рынке контролируемых через агентуру вожаков, чутко реагирующих на появление новых конкурентов и безжалостно крошащих их. И закон соблюден, и лоск демократии сияет в торжестве своем, и нам труды облегчены, и безвинных жертв спасено без числа.

Избавление Димы от возможных претензий к нему со стороны чеченской братвы обеспечивал опер Вова Акимов – высоченный здоровяк с голубыми, вечно улыбающимися глазами, пройдоха и виртуозный комбинатор.

– Значит, так, – усаживаясь передо мной, доложил он. – Держу я на связи одного «чеха». Личность многогранная: хам, подонок, патологический ворюга, тормозов никаких, но стучит исправно. На взаимовыгодной основе: материалов на него у меня вагон. Организму этому всего двадцать годков, щенок. Но зубастый. Так вот, одного за другим грабанул он двух авторитетов. Представь, банальный разбой. И еще сказал им: если своим сявкам вякнете, себя же и обгадите. Я, пацан, на гоп-стоп вора поставил! В общем, один промолчал, а второй не стерпел. И вчера моего «чеха» прямо на стоянке у гостиницы из «Макарова» сделали. Три пули, одна прошла в сантиметре от сердца. Его как в больницу привезли, он на последнем дыхании попросил врача мне позвонить. Представляешь? Прихожу сегодня в реанимацию, а он глазами ворочает, очухался, сучонок. «Мне-то чего звонил?» – спрашиваю. А он: «А больше и некому… Свои спросят: кто стрелял, почему? Что отвечать? Посоветуй».

– И чего насоветовал?

– А он у тех на подхвате, кто нашего Димона потрошить решил.

– Кого-кого?

– Диму. Хороший парень, кстати… Ну вот. И я придумал, что скажет этот крысеныш своим корешкам. Он скажет, что зацепила его на стоянке наша контора, наказала ему от Димы за сто верст держаться, а он, как полагается отморозку, начал грубить и тут же схлопотал выговор с занесением в грудную клетку. Чем не дополнительный аргумент в пользу Димки? – И Акимов невольно посмотрел на новенький «Брегет», на днях презентованный ему нашим подопечным.

Дима, надо признать, был действительно щедрым парнем, ибо через неделю, в день моего рождения, под окно мне пригнали свеженький годовалый «Мерседес» с поздравительной открыткой, прикрепленной к рулю.

– Реакцию на дополнительный аргумент необходимо отследить, – сказал я. – Дима, как и каждый порядочный человек, страдающий от засилья криминала, нам очень дорог.

– Еще бы! – откликнулся Акимов с добросовестной интонацией.

И мы оба многозначительно поглядели на потолок, ибо кабинеты нашей конторы добросовестно прослушивались и службой собственной безопасности, и чекистами, а возможно, бандитами и иностранными разведками.