Запомни это слово – трансценденция. Ты станешь трансцендентным: ты выйдешь за пределы обоих полярностей. Обе эти полярности будут находиться в тебе, но ты не будешь ни одной из них; твоя башня окажется выше. Однажды ты войдешь в трансцендентное состояние, и тогда ты сможешь спокойно путешествовать – не по ровной плоскости, а между долинами и вершинами, – оставаясь таким уравновешенным, что ни одна ровная плоскость не может быть ровнее, чем это твое состояние.

Это нечто внутреннее; это не имеет ничего общего с самой плоскостью. Плоскость может располагаться очень высоко и очень низко – она может быть в раю и в аду, – но ты будешь находиться где-то далеко, очень далеко и от рая, и от ада. Ты будешь просто наблюдать за всей этой игрой, за этой игрой осознания.

Появляется тоска по дому… это часть нашего желания безопасности, часть нашей заурядности. На самом деле никакого дома не существует. Есть просто комфорт, который мы создаем вокруг себя в качестве утешения и который дает нам фальшивое чувство защищенности – ведь с каждым мгновением смерть подступает к нам все ближе и ближе. Каждое мгновение нас зовет могила, и рано или поздно каждый из нас окажется в ней. Твой дом не собирается оставаться твоим домом навечно. Это не более чем караван-сарай – ты останавливаешься в нем на ночь, а утром снова отправляешься в путь.

Жизнь – это вечное путешествие… нет никакого дома. Понять это состояние бездомности – значит понять жизнь. А рассчитывать на дом – значит рассчитывать на смерть; рассчитывать на дом – значит рассчитывать на отсутствие изменений; рассчитывать на дом – значит стремиться к заурядному комфорту, к беззаботной и праздной жизни, протекающей на ровной плоскости. Но куда ты движешься? Даже если ты движешься с комфортом, могила с каждым мгновением становится ближе, и рано или поздно ты окажешься в ней. Прежде чем оказаться в ней, ты должен осознать свое бессмертие. Если ты не осознаешь его, ты упустишь всю суть жизни. Тебе придется все начинать с нуля.

Нет ничего, о чем бы стоило беспокоиться. Я не говорю, что ты должен подавить в себе мысли, связанные с тоской по дому, нет. Просто принимай их к сведению, отмечай, что они присутствует. Эти мысли естественны, не сожалей о них. Я могу отправить тебя домой. Когда ты понимаешь, что ты бездомен, ты можешь вернуться домой – но тогда уже нет никакого дома, куда ты мог бы вернуться!

Семья, друзья, сын нужны тебе просто для комфорта, просто потому, что так заведено, что все это часть игры, – на самом деле все мы здесь чужестранцы. Твой сын является для тебя чужестранцем. Просто от того, что он твой сын, он не перестает быть чужестранцем. Если ты заглянешь в его глаза, ты обнаружишь там незнакомца, которого ты никогда не знал прежде. Все мы здесь чужестранцы. Куда бы ты ни направился, ты везде будешь двигаться среди чужестранцев – нет никакого родного края. И где бы ты ни оказался, ты тоже будешь чужестранцем; везде и всюду каждый из нас является чужаком и незнакомцем.

Ты не знаешь самого себя – как ты можешь знать других? У тебя даже с самим собой не установлены близкие отношения – как ты можешь создать семью? Под семьей имеются в виду те, кто близок друг другу, но близости нет ни у кого. Мы просто продолжаем верить в это, потому что это удобно для нас. Как только мы начинаем сомневаться, интересоваться чем-то, задавать вопросы, так сразу же возникают трудности. Поэтому мы просто продолжаем верить: вот это – моя мать, этот человек – мой отец, это – мой сын, а это – моя жена… И мы верим, что все хорошо, все на своем месте. Мы не только расставили все по местам в своих отношениях, в мире, распределив все по категориям, рассортировав, мы даже Бога поместили куда-то туда