–Ты ведь изучал индейские языки.

–Не то, чтобы уделял им достаточно времени, но… – он вдруг замолчал, а потом сказал. – Просто дайте мне сосредоточиться…

Некоторое время он что-то бормотал себе под нос, а потом выпрямился в полный рост и сказал:

–Да, совершенно верно. Это достаточно древняя вариация туканской языковой группы. Я не понял все, что здесь написано, однако, сходства достаточно, чтобы понять суть…

–И что же там написано? – с нетерпением спросил профессор.

–Предупреждение о том, что это могила великого императора Глатуоло, – после этих слов все с уважением посмотрели на Брэда, а он лишь застенчиво опустил глаза. – И пытаться проникнуть в нее, ровно, как и просто находиться рядом, строжайше запрещено под страхом смерти.

–Замечательно, – кивнул профессор и усмехнулся. – Очень жизнеутверждающе! Надеюсь, вы, мой юный друг Джон, не просто подыграли этому замечательному любителю древних легенд? – Картер кивнул в сторону Брэда.

–Естественно, нет, – усмехнулся в ответ Джон. – Чувство юмора мне, безусловно, присуще, но только не тогда, когда дело касается науки…

–Ну и ну, – покачал своей седой головой профессор, все еще с сомнением оглядывая черную гранитную стену, а потом снова обратился к Брэду. – То есть, за две с половиной тысячи лет ее не смог найти ни один человек?

–В легендах говорится именно так. Люди либо просто бродили по джунглям и возвращались ни с чем, либо исчезали бесследно.

–Что же могло становиться причиной их исчезновения?

Брэд пожал плечами, и тогда слово взял Фредерик:

–Это джунгли, сэр! Тут может произойти всякое… Например, не дай нам бог нарваться на стаю голодных обезьян. В дикой природе они не такие миролюбивые, как в цирке или зоопарке. Слава Богу, что у меня есть ракетницы, дикие животные очень боятся шума.

Все с пониманием кивнули, а профессор снова подошел к Джону, который продолжал изучать выдолбленные в стене старые затертые надписи.

–Нашел что-нибудь еще интересное, коллега?

–Здесь много, чего написано, – ответил тот задумчиво. – Но, в основном, это предупреждения, призывающие грабителей могил и воров держаться подальше от пирамиды.

–Стандартные вещи, понимаю, – кивнул профессор со знанием дела. – Довольно типично для древнего мира.

–Вот здесь, например, – Джон ткнул своим пухлым пальцем в стену, – написано о том, что любой, кто посмеет войти в гробницу и нарушить покой великого императора, будет подвергнут самой мучительной смерти, какую только можно себе представить. А здесь, – Джон скользнул пальцем влево, – говорится о том, что как только вы окажетесь внутри усыпальницы, пути назад уже не будет. Чума из тысячи смертей обрушится на вас, и жестокие боги джунглей заберут ваши души…

–Звучит очень доброжелательно, – усмехнулся профессор. – И очень убедительно. Но это меня не удивляет, ведь люди древних эпох были намного суевернее, чем мы сегодня, и многие из них искренне верили, что проклятия реальны. Даже Колумб, если бы забрался в эти места пятьсот лет назад, увидел бы эти надписи и смог бы их перевести, искренне испугался бы столь грозных предупреждений. Хорошо, что мы не жили в те наполненные суевериями времена, согласны?

–Но ведь предупреждения касаются воров и грабителей, верно? – усмехнулся Питер, хотя было видно, что ему немного жутковато. – А мы ученые.

–Для них мы тоже воры и грабители, – объяснил профессор, а потом торжественно оглядел всех и воскликнул. – Господа! Вы представляете себе, на что мы наткнулись? Мы произведем сенсацию во всем мировом научном сообществе! Наши имена будут вписаны в историю навечно!

–И мое имя тоже? – неуверенно, но с надеждой, спросил Фредерик.