Вы помните, что формально наша героиня уже побывала замужем, но привыкнуть к физической стороне любви с мужчиной ей так и не пришлось. Встречи с Владимиром были подобны ярким вспышкам ракеты, но, увы, не так часты, как ей этого хотелось. А ее греховные отношения с Татьяной не давали ей всей палитры ощущений, что алкало ее тело и душа. Поэтому, как только член Горелова вошел в нее на всю внушительную длину, до самого упора, она захлебнулась от наслаждения.

– Милая, как ты прекрасна! И как горяча.

Чуть отгибаясь, он принялся ритмично двигаться над ней.

Их соитие было страстным и длилось довольно долго. Когда он задышал чаще, она почувствовала, что вот-вот он спустит в нее семя. И очень удивилась тому, что Александр Петрович быстро вытащил член и коснулся ее живота. Она тут же ощутила, как животу стало мокро. Батистовая ткань прилипла к коже.

Через мгновение он откинулся на бок и прошептал:

– Я не стал… Ты, верно, не хочешь сейчас детей.

Владимир никогда почти не кончал мимо. Ему важно было спустить так, как требовала этого природа. Именно в этом он видел весь смысл близости между мужчиной и женщиной. И высшей наградой считал оплодотворение… Хотя, детей не любил и не ждал. Ему был важен сам факт того, что женщина помечена им, а став беременной, помечена надолго.

Александр Петрович же проявлял о ней заботу, но почему-то именно эта забота оставила ее чуть разочарованной. Все ее естество мечтало захлебнуться от горячего семени, выстреливающего в ее нутро.

Будучи чутким любовником, он уловил ее легкое разочарование и истолковал его по-своему.

– Иди на подушки, я приласкаю тебя, милая, языком. Да, я сними наконец эти панталоны.

Теперь она была полностью обнажена. Он стоял возле кровати и любовался ее роскошным телом.

– Как ты прекрасна, моя Глашенька.

Близость растворила их легкую субординацию. Он позволил себе назвать ее по имени и на «ты».

Сильные ладони властно развели в стороны ее податливые, полные в ляжках ноги.

– Иди ко мне. Я приласкаю твою мохнатую красавицу. Она у тебя такая сладкая и тугая.

Его голова склонилась над ее пахом.

Делал он это иначе, чем делала умелая Татьяна. Но сам факт того, что этим таинством занимается мужчина, и не простой мужчина, а мужчина, имеющий высокий социальный статус, деньги и внешнюю красоту, заставил ее трепетать от наслаждения. А когда искушенный любовник одной рукой вошел в сжатое, скользкое лоно, раздвигая лепестки плоти и надавливая на верх, не отстраняя рта от возбужденный вульвы, тело Глафиры довольно быстро содрогнулось в сильнейшем оргазме. Она вскрикнула и продолжала сжиматься и хрипло кричать ровно до тех пор, пока сладостные судороги пульсирующими токами не взорвали ей мозг. А после она опала, бессмысленно глядя на темный полог кровати.

Он нежно целовал ее острые соски, но она уже ничего не чувствовала. Теперь ей хотелось только спать. Он обнял ее, и они оба задремали.

Среди ночи он разбудил ее. Его огромный член стоял, словно каменный жезл. Он приказал ей перевернуться на живот и встать на колени. Нависая, Александр Петрович с силой вошел в нее. В этот раз его удары отзывались в теле едва уловимой болью. Но и боль эта была сладостна. Как давно она мечтала о таких ударах и сильном мужском дыхании за спиной. Он двигался ритмично. И ритм этот, и руки его, сжимающие бедра, так живо и некстати, напомнили ей Владимира Ивановича. Она даже зажмурила глаза, стараясь отмахнуться от его навязчивого образа. Но совсем рядом, над ухом, вдруг отчетливо услышала его шепот! Она ни с кем бы, ни перепутала его дыхание, его повелительную манеру, его руки и голос. Глаша чуть повернула шею. Сзади был ОН! Владимир! Это он сладкими выпадами входил в нее, жестко распирая тугое лоно. Лицо Махнева исказила гримаса страсти. Глаша задохнулась от счастья, не давая себе отчета в том, что этого просто не может быть. Она прогнулась и стала с силой насаживаться на толстый член.