– Не подаст ли на нас в суд Кенни Кенни?
– Нет.
– В каком порядке мы рассадим гостей за столами во время банкета?
– Нет.
– Об этом жутко миленьком фокуснике, который трется на первом этаже?
– Боже, да нет! – Я понижаю голос: – Речь идет об очень, эээ, личном деле. Мне нужен твой совет.
– О боже, Виктор, прошу тебя, не впутывай меня ни в какую гнусную историю, – заламывает руки Джей-Ди. – Терпеть не могу, когда меня впутывают в гнусные истории!
– Послушай… – Я бросаю взгляд на девицу из Details со товарищи, которые сгрудились у стойки бара. – Ты ничего не слышал насчет… эээ, фотографии?
– Чьей фотографии? – восклицает он.
– Тсс, заткнись. О боже! – Я оглядываюсь по сторонам. – Ладно, хотя ты и считаешь, что Erasure – это хорошая группа, думаю, тебе все же можно доверять.
– Но, Виктор, они действительно…
– Кое-кто завладел, эээ, скажем так, компрометирующим фото, на котором я изображен с одной юной, – я откашлялся, – особой, и я хочу, чтобы ты выяснил, собираются ли это фото, гм, напечатать где-нибудь в обозримом будущем – возможно, даже завтра – в одной из малопочтенных, но тем не менее широко читаемых ежедневных газет этого города, или случится чудо и этого не произойдет. Вот, собственно, и все.
– Трудно выразиться более туманно, Виктор, но я к твоим манерам уже привык, – говорит Джей-Ди. – Дай мне двадцать секунд на то, чтобы расшифровать твое сообщение, и я буду готов к разговору с тобой.
– У меня нет двадцати секунд.
– Я предполагаю – нет, я надеюсь, что юная особа, о которой идет речь, это твоя подруга Хлоя Бирнс?
– Подумай еще, я даю тебе дополнительные тридцать секунд.
– Это фотография типа тех, что печатают в светской хронике?
– Что ж, ладно, придется прояснить ситуацию: речь идет о компрометирующей фотографии, на которой один подающий большие надежды молодой человек и девушка, которая… впрочем, там нет ничего такого плохого или особенного. Просто, скажем так, девушка эта сама на него набросилась на прошлой неделе во время премьерного показа в Центральном парке, и некто неизвестный сфотографировал это, и, гм, фотография эта выглядит несколько… странно, поскольку подающий надежды молодой человек – это я… И у меня такое ощущение, что, если справки буду наводить опять-таки я, это могут, гм, неправильно понять… Ну что, продолжать или до тебя все дошло?
Внезапно Бо вновь орет нам сверху:
– Хлоя встретится с тобой в девять тридцать в Doppelganger!
– А чем ей Flowers не подходят? То есть я хотел сказать, в одиннадцать тридцать в Metro СC? – ору ему в ответ. – Чем ей не подходит десять часов в Café Tabac?
Следует затянувшаяся пауза.
– Теперь она говорит – в девять тридцать в Bowery Bar. Это ее последнее слово, Виктор.
Повисает молчание.
– Похоже, ты хочешь заставить меня совершить что-то ужасное, Виктор! – После некоторой паузы Джей-Ди продолжает: – Скажи мне, эта фотография – если она будет опубликована – может крупно испортить отношения этого парня с одной юной моделью по имени Хлоя Бирнс и вспыльчивым владельцем одного ночного клуба… ну, скажем, чисто гипотетически этого клуба, которого зовут Дэмиен Натчес Росс?
– Проблема вовсе не в этом, – подтянув Джей-Ди, который удивленно хлопает глазами, к себе поближе, говорю я. – Кончай строить догадки. – Шумно вздохнув и набрав побольше воздуха, я продолжаю: – Проблема заключается в том, что фотография существует. И что один дебильный редактор колонки светских сплетен собирается пустить ее в дело. Так вот, в сравнении с этим инфаркт принцессы Каддлз, о котором мы только что говорили, – это