Я робко улыбаюсь:

– Ну что ты, чувак, ты же был с Татьяной Патиц.

– С кем?

– С девушкой, которую затрахали до смерти на столе в «Восходящем солнце».

– А, было дело. Но ты-то живешь с гребаной Хлоей Бирнс, – говорит Дэмиен почтительно. – Как тебе это удается, чувак? Открой тайну?

– Ну… гмм, да нет у меня от тебя никаких тайн!

– Да нет, идиот! – Дэмиен швыряет в меня изюминку из мюслей. – Я имею в виду тайну твоего успеха у женщин.

– Гмм… никогда не делать им комплиментов? – вопросительно вякаю я.

– Что? – Дэмиен наклоняется ко мне поближе.

– Если точнее, проявлять участие. Ну, если они спрашивают, как тебе их волосы, говори, что они чересчур осветлили их… или что все хорошо, только нос слегка широковат… – Пот течет у меня по спине. – Но знаешь, главное – не перестарайся… – я делаю вид, что задумываюсь на миг, – и тогда они твои.

– Господи боже, – восхищается Дэмиен, пихая в бок одного из горилл. – Ты слышал, что он сказал?

– Как поживает Элисон? – спрашиваю я.

– Черт побери, да ты ее видишь, пожалуй, чаще, чем я.

– Я бы не сказал.

– А что, разве нет, Вик?

– Ну, ты же знаешь, я с Хлоей, и, гмм, скорее всего нет, но как бы то ни было, ты себе в голову не бери.

После долгого ледяного молчания Дэмиен изрекает:

– Почему ты не ешь свои мюсли?

– Сейчас буду, – говорю я, берясь за ложку. – Джей-Ди, дай молока, пожалуйста.

– Ох уж эта Элисон, блин, – стонет Дэмиен. – Все никак не могу понять, кто она – нимфоманка или просто сумасшедшая.

Кадр из памяти: в то время как Мистер Чау лижет Элисон ноги, она ухмыляется мне, пробивает дырочки в кокосе, перечисляет своих любимых актеров моложе двадцати четырех, включая тех, с кем она спала, и опустошает бутылочки Snapple одну за другой.

– Может, и то и другое? – отваживаюсь предположить я.

– О черт, я люблю ее! Она – словно радуга. Она – словно цветок. О боже, – стонет он. – У нее это чертово кольцо в пупке, и еще татуировки надо сводить лазером.

– Я… не знал, что у Элисон есть, гмм, кольцо в пупке.

– А откуда бы ты мог это знать? – спрашивает он.

– Да перестаньте вы, – встревает Джей-Ди.

– Кроме того, до меня дошли слухи, что ты ищешь помещение под собственный клуб, – вздыхает Дэмиен, глядя мне прямо в лицо. – Пожалуйста, скажи мне, что до меня дошли пустые, необоснованные слухи.

– Злонамеренные слухи, мой друг. У меня и мыслей нет о другом клубе, Дэмиен. Сейчас я занят поиском подходящего сценария.

– Да, да, Виктор, я в курсе. Я знаю, что мы ждем большое количество прессы, и, что греха таить, твое имя помогает…

– Спасибо, чувак.

– …но я также не могу отрицать того факта, что если ты используешь нас в качестве – есть одно хорошее выражение, как это? – ах да! – в качестве ступеньки на пути к славе, потом бросишь нас, как только этот клуб окупится, а затем на волне успеха откроешь собственный…

– Дэмиен, погоди минутку, это не такой простой вопрос, погоди минутку…

– Оставив меня и нескольких инвесторов, в числе которых ряд зубных врачей из Брентвуда, один из них, кстати, практически овощ, вложивших большие бабки в этот…

– Дэмиен, чувак, кто мне даст столько денег?

– Не знаю. Может, япошки? – Он пожимает плечами. – Или какая-нибудь кинозвезда? Или богатый педик, который нацелился на твою задницу?

– Короче говоря, Дэмиен, все это для меня большая новость, и я постараюсь выяснить, кто это старательно распускает подобные слухи.

– Позволь мне заранее выразить тебе глубокую признательность.

– Я просто хочу вернуть улыбку на лицо клубной жизни.

– Мне пора играть в гольф, – говорит безучастно Дэмиен, глядя на часы. – Затем у меня ланч в Fashion Café с Кристи Терлингтон; про нее, кстати, в последнем номере