– Вот и я то же самое говорю, – бормочу себе под нос.

– Кстати, пока я не забыл, – говорит Джей-Ди. – Джанн Уэннер прийти не сможет, но… – Джей-Ди сверяется с блокнотом, – чек пришлет все равно.

– Чек? Какой чек?

– Ну, – Джей-Ди вновь сверяется с записями, – как какой чек? Обыкновенный.

– О боже! Бо! Бо! – вновь взываю я к потолку.

– Мне кажется, многие удивляются, что мы не проводим – как это говорится? – Он щелкает пальцами в поисках слова. – Ах да, сбора средств!

– Сбора средств? – стенаю я. – Боже мой, мне страшно даже подумать, в чью пользу стал бы собирать средства ты. На учебу Киану. На то, чтобы завербовать Марки Марка в голубые. На билет Линде Евангелисте в тропический лес, чтобы в ее отсутствие грязно приставать к Кайлу Маклахлену. Спасибо, не надо.

– Виктор, но как же без сбора средств? Что ты думаешь насчет глобального потепления? Или индейцев Амазонии? Ну, скажи хоть что-нибудь. Что угодно.

– Passé. Passé. Passé[8]. — Я внезапно вспоминаю. – Погоди, Бо! Сьюзан Де Пассе придет?

– А как насчет СПИДа?

– Passé. Passé.

– Рак груди?

– Ты бы еще чего вспомнил, это же полный отстой. – Открыв рот от изумления, я отвешиваю ему шутливую пощечину. – Веди себя серьезно. Ну кому это теперь нужно? Разве что Дэвиду Бартону. Кроме него, считай, сисек ни у кого и не осталось.

– Не делай вид, что ты меня не понимаешь, Виктор, – говорит Джей-Ди. – Что-нибудь вроде кампании «Руки прочь от джунглей» или…

– Эй, руки прочь от меня, гомик противный, – говорю я, обмозговав услышанное. – Сбор средств, гм? Потому что тогда, – я машинально закуриваю еще одну сигарету, – мы заработаем больше денег?

– Больше денег, и людям будет интереснее, – напоминает мне Джей-Ди, почесывая татуировку у себя на бицепсе: маленький громила с мощной мускулатурой.

– Ага, и людям будет интереснее. – Затягиваюсь сигаретой. – Я обдумаю это, обещаю, хотя до открытия осталось… до открытия осталось уже меньше двадцати четырех часов.

– Знаешь что, Виктор? – с лукавым видом спрашивает меня Пейтон. – Я испытываю, эээ, извращенное искушение, зайка, взять и предложить тебе, эээ, – только не пугайся, обещаешь?

– Если это не будет список тех, с кем ты успел переспать за прошлую неделю.

Выпучив глаза, Пейтон хлопает в ладоши и выпаливает:

– Отвяжись ты от этих крапинок. – Затем, увидев гримасу на моем лице, он добавляет уже более робко: – Может… не стоит трогать крапинки?

– Не трогать крапинки? – открывает рот от изумления Джей-Ди.

– Да, не трогать крапинки, – говорит Пейтон. – Дэмиену нравится стиль техно, а эти мерзкие крапинки вполне в духе техно.

– Нам всем нравится техно, – стонет Джей-Ди, – но нам нравится техно без крапинок.

Парень с видеокамерой снимает крапинки крупным планом, и все молчат, пока он, зевнув, не произносит:

– С ума сойти.

– Ребята, ребята, ребята! – Я поднимаю вверх обе руки. – Можно открыть клуб, не прибегая к взаимным оскорблениям? – Уходя, я бросаю через плечо: – А то в последнее время у меня складывается впечатление, что нельзя. Comprende?[9]

– Виктор, боже мой, ну постой! – кричит мне в спину Бонго.

– Виктор, подожди! – спешит за мною следом Кенни Кенни с мешком крутонов в руках.

– Неужели все это так… так… так отдает восемьдесят девятым годом? – выпаливаю я.

– Отличный был год, Виктор, – говорит Пейтон, стараясь не отставать от меня. – Блистательный год!

Я останавливаюсь и молча смотрю ему в глаза. Пейтон тоже останавливается, глядя на меня с надеждой и трепеща.

– Скажи мне, Пейтон, ты совсем удолбался, верно? – спрашиваю я спокойно.

Пейтон позорно капитулирует и кивает так, словно я сказал ему что-то приятное. Затем отворачивается.