Я взял ручку, но она странно писала; я попытался расписать ее на каком-то задрипаном листочке, но Гарик отобрал у меня его, потому что это оказалось что-то важное.

Тогда я потёр пальцем стержень ручки и зря я это сделал: оказалось, что вылетел шарик и она начала течь. Все пальцы у меня теперь были в чернилах.

Я чертыхнулся, кинул ручку в урну и пошёл отмывать руки в туалет, бросив:

– Я ща.

Меня очень радовал местный туалет. На двери у него красовалось объявление формата А3 следующего содержания: "Руки моем обязательно!!! Кто выйдет с немытыми руками и подойдет к ресепшну – выгоню к чёртовой матери!!!" И скромная подпись: "Администрация".

Свежие чернила отошли почти сразу.

Я изумился, какое классное сегодня мыло. Это было обычное хозяйственное мыло, но оно просто шикарно мылилось…

Я взял ещё мыла и воды на пальцы, соединил указательные и большие попарно и аккуратно раскрыл их в кольцо. В нём осталась мыльная пленка. Я подул в неё, пузырь начал надуваться, но, почти надувшись, лопнул. Я снова сложил пальцы и подул. Мыльная плёнка лопнула почти сразу.

Я намылил руки снова. И принялся выдувать пузырь. В этот самый момент кабинка распахнулась и появился Сюифи. Пузырь тотчас лопнул. Сюифи замер на секунду, а потом заржал, как ненормальный. Да мне и самому смешно было, что уж там.

Я решил, что теперь, раз меня застукали за сим занятием, терять уже нечего, а я хотел запустить хоть один пузырь, чтобы он отделился от пальцев и полетел.

Я намылил руки и принялся выдувать новый пузырь. Сюифи, коротко взглянув на мои руки, так же сложил пальцы и подул. Но у него пузырь сразу лопнул.

– Воды много взял, – бросил я. – Нужно подобрать оптимальное соотношение. Я вот тоже пытаюсь.

Сюифи принялся мылить пальцы…

Через пятнадцать минут я победил его по количеству полетевших пузырей с разгромным счетом 9:3.

Мы, хохоча, вышли в коридор, и тут я увидел, как вытянувшись из-за стойки, чтобы просматривать коридор, на меня пристально смотрит Гарик, а также те парни.

– А мы уж думали в полицию обращаться, – язвительно сказал он: – Человек пропал. Только мы не знали, как сказать. "Ушёл в сортир и не вернулся"?

Я почувствовал, как у меня загорелось лицо. Я смущённо кашлянул и сказал:

– Мне срочно надо было сделать что-то важное.

– Дома надо "что-то важное" делать, – насмешливо-осуждающе сказал администратор: – Когда никто не видит, и никто не ждёт.

Когда я, наконец, подписался, и парни ушли, меня окликнули:

– Это, я так полагаю, Рекс?

Я обернулся и увидел мужчину в костюме и шляпе.

– Да, это я.

– А я *** Константинович. Вы меня, возможно, не знаете…

– Конечно, не знаю, – с хохмой ответил я: – У меня много фанатов, что ж я, всех Константиновичей знать должен?

Мужчина улыбнулся.

– Рей… – сдавленно зашипел на меня Гарик с белым, как мел, лицом: – Это наш директор!

Я запоздало вспомнил, что администратор не раз упоминал некоего Константиныча, как какого-то о-очень важного человека…

Вроде как, гендиректор и владелец по совместительству.

– Бли-ин, – шепотом ответил я Гарику, приложив руку к губам, словно стараясь сделать так, чтобы директор не услышал. Потом меня осенило, я хлопнул в ладоши и воскликнул: – Богатым будете!

И бочком пройдя мимо него в коридор, поспешил исчезнуть за поворотом, услышав только, как директор рассмеялся и сказал:

– Я восхищаюсь этими людьми! Где ты их берёшь?

В коридоре я столкнулся с Тайфуном.

– Успешной битвы, Тайфун! – сказал ему я, когда он проходил мимо.

Он как всегда сурово посмотрел на меня, потом чуть заметно улыбнулся и ответил:

– Спасибо.

Я немного пошатался по коридорам, и мне в голову пришло решение моего жилищного вопроса.